Книга Дети Антарктиды. На севере, страница 125 – Даниил Корнаков

Арина подошла к Матвею и сомкнула руки на планшире.

— Всю жизнь я знала, что рано или поздно сбегу с «Востока» и начну путешествовать по другим станциям, — прошептала она, ухмыляясь. — И вот я здесь, на другом краю света.

Матвей коснулся её плеч и приобнял.

— Похоже, твои желания имеют способность исполняться сторицей.

— Очень надеюсь на это, — мрачно ответила Арина и опустила голову, наблюдая за вспенивающимися волнами.

Полчаса спустя Шпицберген встретил их криками чаек и маленьких, но крайне агрессивных птиц. Стоило судну проплыть мимо рифов, где они обосновались, как те стремительно атаковали стоящего рядом с мостиком Юдичева. Птички одна за другой пикировали на замотанную повязкой голову капитана, заставляя его вспоминать все отборные ругательства.

— Вот же маленькие… — Он стал отмахиваться от них, но те не отступали, продолжая свои безобидные, но крайне неприятные атаки. Особенно Юдичев взъярился, когда одна из них нагадила ему на плечо.

— Сволочь! Эй, дайте мне кто-нибудь пушку, чтобы я пристрелил эту маленькую тварь!

Стоявший на корме Олаф хохотал в кулак, наблюдая за бессмысленным сопротивлением Максима.

— Крачки, — сообщил Лейгур название вида маленьких бестий и прикрыл лицо от одной из них, как раз пытавшейся ущипнуть его за лицо. — Они защищают свою территорию. У нас в период зимовки встречаются такие же.

— Да плевать я хотел, как зовутся эти мелкие твари. Эй, пацан, ты хотел там пострелять из той хреновины? — Он указал в сторону кормы с орудием. — Самое время!

Тем временем судно зашло во фьорд. Широкий залив словно вырезали гигантским ножом, и его высокие отвесные скалы поднимались прямо из воды, создавая грандиозные, суровые стены.

Лейгур сообщил:

— Олаф сказал, что справа по борту, вон на тех берегах, находится Баренцбург, но мы его не увидим из-за тумана.

Матвей присмотрелся в сторону Баренцбурга, и, увы, как и говорил Олаф, кроме очертаний остроконечных скал и густой белой пелены, не увидел ничего.

Проплывая всё дальше вглубь залива, из тумана один за другим стали появляться корабли. Они прошли мимо катеров и яхт с пустующими палубами. Затем миновали суда побольше, соизмеримые с тем, на котором плыли сами; таких Матвей насчитал не больше десятка. Но среди всего этого множества он так и не увидел настоящих кораблей, подобных тем, которые были пришвартованы у станций «Мак-Мердо» или «Палмер». Возможно, они стояли в более отдалённой части фьорда?

— Velkommen til Longyearbyen!* (добро пожаловать в Лонгйир! (норв.)) — раздался голос норвежца.

Послышался землистый запах. В тумане мелькнули оранжевые огоньки костра и стали слышны громкие голоса на норвежском. Олаф подошёл к носу корабля и стал громогласно предупреждать о приближении их судна. В белой мгле им приходилось идти особенно осторожно, поскольку из неё то и дело вырастали другие суда, но взявшая на себя ручное управление Бригитта успешно обходила катера и лодки. Почти слепое путешествие длилось долгих пять минут, пока правый носовой борт едва не коснулся каменного причала. Двигатель заглох, вибрация под ногами смолкла, и судно успешно пришвартовалось.

Олаф уже сошёл на берег и отправился навстречу идущей к нему парочке. Бригитта покинула мостик и поманила к себе Лейгура, обратилась к нему на исландском, кивнула в сторону остальных и отправилась вслед за Олафом. Матвей заметил, как норвежец обнялся с мужчиной с чёрными волосами, крепко хлопнул его по плечу.