Онлайн книга «Дети Антарктиды. На севере»
|
— Все верно. Про Тень тоже не стоит забывать. Но все же наша приоритетная задача это как можно скорее добраться до Северодвинска и постараться раздобыть электричества. — Голос его стал тише: — Не забывайте, друзья, сейчас мы в конце упомянутого мною коридора, но другой его конец до сих пор защищен холодом. Зима еще не окончательно покинула эти земли, но это может произойти в ближайшие дни. Арина холодно отозвалась: — Стало быть, конец плану с починкой электромобиля и возвращению с ваттами в Приморск? Услышав сказанное, Матвей вспомнил слова Йована: «…ты должен идти дальше, закончить этот путь». — Сначала мы доберемся до этой ветряной станции, Арин, — ответил он ей мягко, — а уж там все и решим. Юдичев не преминул вставить и пару слов от себя: — Раз на кону у нас теперь каждый час, идти нам надо, а не стоять столбом и языками чесать. Потопали. Они вышли на окраину безымянного городка и ступили на битый асфальт изматывающей одним лишь своим видом трассы. Следующая их короткая остановка произошла всего лишь спустя полчаса, появился повод. — Глядите! — Тихон указывал на выросший на горизонте указательный знак с названием городов, один в один встреченный им у берега Онежского озера и впоследствии выведший их на трассу, утопающую в непроходимой тайге. Написанное на этом знаке вселило в их души надежду: ↑ Онега 53 ↑ Архангельск 216 — Значит, половина пути позади, — отозвалась Маша, поглядывая на знак как на пророчество свыше. — Больше, чем половина, — вставил Матвей и коснулся металлического шеста, удерживающий знак. Увидеть его для собирателя было настоящей отрадой, означающей, что он не сбился с пути и все это время вел подопечных верной дорогой. Тень довольной ухмылки скользнула по его лицу. — К ночи постараемся добраться до Онеги и заночуем там, — обратился он к остальным. — Снега теперь меньше, идти станет легче, да и ветер не сильный. Идем. Очередное приятное открытие ожидало путников еще спустя километр-полтора, когда дорога привела их к одинокому уступу откуда открылся вид на морской залив. Скованная ледяными припаями вода возле берегов хранила молчание, когда как вдали, в самом сердце залива виднелся тонкий лёд с многочисленными трещинами. Совсем скоро воды пробудятся от зимней спячки. — Это оно? — спросила Маша, подойдя к Матвею, стоявшему у самого края уступа. — Белое море? За собирателя ответила Надя: — Да, это оно… — Немного притомившись, она позволила себе присесть на корточки. Взгляд ее устремился на идущую далеко на север бесконечную сине-белую гладь. — Я помню его именно таким, только в ноябре. Мы с матерью и сестрой проезжали здесь во время эвакуации, возможно даже по этой дороге. — Ее печальный и одновременно задумчивый взгляд вновь обратился к трассе: — А ты, Матвей, ты помнишь те дни? Перед глазами собирателя мелькнуло лицо матери, ее запах, тепло ее тела, и то, что от нее осталось. А потом рыдающий отец, чей растерянный и переполненный горем взгляд метался от лежащей возле колодца головы его жены и ее тела, которое он прижимал к себе изо всех сил. Это произошло где-то там позади них, в глухих лесах тайги… — Нет… — соврал Матвей, прогоняя из головы жуткие воспоминания, — я ничего не помню. Трасса продолжала идти вдоль берега, позволив им отдохнуть от леса и наслаждаться видом на залив. После бесконечных деревьев, морское пространство с его ширью и пустотой казалось Матвею глотком свежего и бодрящего воздуха, дарующего силы идти вперед. Выросший в ледяных пустошах, в сердце зимней пустыни без единого деревца вокруг, здесь, среди открытого простора, он чувствовал себя гораздо лучше, совсем как дома. |