Книга Дети Антарктиды. На севере, страница 90 – Даниил Корнаков

Переправились на противоположный берег без приключений, мост оказался довольно крепким. Хотя переправа заняла немного времени, она окончательно вымотала всех. Усталость от долгого пути тяжело давила на плечи и ноги, и желание остановиться и упасть на месте становилось всё более заманчивым. Выбор убежища не отнял много времени — группа остановилась в здании старого театра, о чем гласила стальная вывеска у входа. Внутри он оказался скромным: сотня сидений, сцена с упавшим занавесом и дощатый пол был испещрен щелями. Потолок, покрытый трещинами, и облупленные стены, однажды украшенные яркими фресками, теперь скрывались под слоем пыли и паутины. Затхлый воздух наполнял пространство запахом плесени и старой древесины.

Внутри театра стояло тепло, но костер все равно развели из-за непроглядной тьмы, царившей внутри. Припасенную медвежатину быстро разогрели и принялись за ужин.

— А какое сегодня число? — поинтересовался вдруг Тихон, бросив на пол обглоданную кость.

— Да кто ж его знает, — пробубнил Юдичев, ногтем выковыривая застрявшие между зубов ниточки мяса.

Матвей ответил мальчику:

— Сейчас март, это единственное, что я точно знаю. А зачем тебе?

— Да так… — отмахнулся парень, явно чего-то недоговаривая.

— Двадцать два дня, — вдруг раздался голос Арины, обратив на себя внимание остальных. Девушка взглядом указала в сторону лежавшего на соседнем от нее кресле дневник. — Столько прошло с тех пор, как мы ушли из Приморска. Число месяца я не знала, поэтому считала дни.

От Маши послышался удивленный вздох. Все задумчиво опустили головы.

— А я уже давно потеряла счет времени, — прошептала Маша, крепко сжимая пальцы собственных рук. Матвей давно обратил внимание, что она делала так, когда начинала нервничать. — Мы с первой экспедицией причалили в Приморске в ноябре прошлого года. С тех пор прошло, получается, четыре месяца? Возможно и все пять. Но по мне так лет десять. И все это время ни единого дня покоя, думаешь только как выжить и не попасть в брюхо мерзляку, и чем бы самому набить собственное брюхо, лишь бы не загнуться от голода. — Ее глаза заблестели влажным огоньком. Указательный палец быстро смахнул подступившую слезу и лицо обрело черты уверенности. — Пардон, не хотела я сопли-слюни разводить… Накопилось. Я стараюсь держаться, блин… да я все эти месяцы только и делаю, что стараюсь держаться с надеждой снова вернуться на «Прогресс». Но порой кажется, будто этот кошмар никогда не закончится. Мы так и будем идти и идти, пока рано или поздно идти будет некому.

Надя коснулась ее бедра, молча подбодрив. Маша в ответ положила ладонь на ее руку и скованно улыбнулась.

Матвею хотелось добавить пару слов от себя, в очередной раз пообещать ей, что она обязательно скоро увидит «Прогресс» и родную сердцу Антарктиду. Следом он хотел подбодрить и остальных понурых спутников, ведь поддерживать их дух это прямая его обязанность как лидера группы. Но потом он понял, что молчание будет куда уместнее. Почему он и сам не знал.

Вскоре все стали укладываться спать. Благо кресла, несмотря на время, сохранили свою мягкость и упругость, и создавалось ощущение, словно у тебя под боком почти кровать со всем ее удобствами.

Готовившийся ко сну Матвей не заметил среди остальных Машу. Видев ее последний раз с Надей, он подошел к прогрессистке и спросил ее, куда та подевалась.