Книга Дети Антарктиды. 200 дней, страница 2 – Даниил Корнаков

— Она кричит? Сова?

— Ну, можно сказать и так.

Матвей заметил, как исландец опустил голову и поджал губы, словно сдерживаясь заговорить.

— Ну говори уж, — сказал собиратель.

— Есть такое поверье, будто совиный крик считается предзнаменованием смерти и несчастья.

Собирателю хотелось рассмеяться.

— А другие верят, — продолжал исландец, — будто она символ жизни и процветания. — Второй вариант сейчас был бы кстати. Но пока что больше верится в первое.

Они немного помолчали.

— А ты чего не спишь? — спросил Матвей и зябко поёжился. — Собираюсь отправиться в Пирамиду. — Это то самое поселение на востоке?

Лейгур кивнул.

— Зачем? — спросил Матвей.

— Вчера из разговора с местными узнал, что тамошних собираются эвакуировать сюда, в Лонгйир. Говорят, у них там вышел из строя последний ветряк, а починить его без тех самых запчастей, о которых упоминал Эрик, невозможно. Если я правильно понял по-норвежски, там человек сто живёт, может больше. Нужно будет перевести не только людей, но и весь их скарб.

Рука исландца коснулась его ладони, сжимающей шарф.

— Я, собственно, тебя поэтому и искал, компанию составить не хочешь? — предложил он.

— Даже не знаю.

— Две недели прошло, Матвей. Хандра время не ускорит, как и беготня за совами. Тебе нужно отвлечься. Да и поблагодарить местных за гостеприимство надо бы делом, а не одними словами.

Ничего не сказав более, Лейгур направился обратно к гостинице. Матвей проводил его взглядом и поразмышлял над предложением исландца. Собравшись с силами, он набросил на шею шарф, поднялся с булыжника и нагнал друга.

— Ладно, так и быть, я с тобой.

Рыжие усы согнулись дугой от ухмылки.

— Отлично. Тогда надо торопиться к порту, отплывают уже через полчаса. — Так рано?

— Они здесь привыкли всё делать спозаранку. Да и полярные дни наступили, легче работается.

— Хорошо, тогда дай я предупрежу Машу. Не хочу, чтобы нас обоих хватились.

Они направились в сторону гостиницы, в которой обосновались.

— Юдичева неплохо бы тоже взять. Он только и делает, что спит целыми днями.

Лейгур отмахнулся.

— Проще кита научить танцевать на хвосте, чем заставить этого говнюка поднять жопу с койки. Давай не будем тратить на него времени, пускай и дальше себе дрыхнет.

— Как скажешь.

Едва они подошли ко входу, как им навстречу вышла Надя. Её помятое утренним пробуждением лицо и растрёпанные волосы подсказывали о совсем недавнем расставании с подушкой.

— Доброе утро, Надь.

— Допустим оно доброе… — ответила она Матвею и присела на лавочку, укутавшись в куртку. От неё разило усталостью.

— Ты как? — с беспокойством осведомился Матвей.

— Тошнота достала, почти не сплю из-за неё.

Матвей заметил, как её спрятанная под курткой рука опустилась до живота.

— Вот, держи, как раз собирался тебе отнести. — Лейгур достал из кармана тканевый свёрток и развернул. Внутри лежали засушенные цветы с бледно-жёлтыми лепестками. — Это полярный мак, собрал здесь неподалёку. Он поможет тебе заснуть и немного уменьшит тошноту. Сделай отвар из пары лепестков и добавь немного зёрен: трёх-четырёх будет достаточно.

Надя задумчиво взглянула на протянутый ей дар, затем на Лейгура.

— Я слышала, что в маковых содержится наркотик, — настороженно поинтересовалась она.

— Да, опиум, — подсказал исландец, — но в полярном маке его нет, поверь мне.