Книга Воспитание бабочек, страница 102 – Донато Карризи

Вскоре криминалист вышел из трейлера с пенопластовой коробкой.

Серена гадала, что в ней. Но боялась выяснить.

– То, что мы собираемся сделать, равнозначно официальному опознанию, – предупредил ее Гассер, открывая крышку контейнера.

Серена предпочла бы не смотреть.

Полицейский достал из коробки прозрачный пластиковый пакетик и показал ей. Внутри лежал какой-то странный крошечный черный осколок.

– Это зуб, – пояснил командир. – Левый боковой резец верхней челюсти, – уточнил он. – И его обнаружили неделю назад.

Серена потрясенно смотрела на находку.

– Мы сделали анализ ДНК, – подтвердил Гассер, читая ее мысли. – Мне очень жаль, – удрученно добавил он. – Он принадлежит вашей дочери Авроре.

Серена хорошо помнила день, когда в ее дом в Милане явились ранее незнакомые ей мужчина и женщина в штатском. Они постучали в дверь и показали ей запрос швейцарской прокуратуры, которая расследовала обстоятельства пожара в Вионе.

Серену заранее предупредили об их визите. С собой у них был странный чемоданчик.

Потом эти двое забрали с полки в ванной одну из зубных щеток Авроры, на которой был изображен Винни-Пух, а также несколько светлых волос с ее розовой расчески. Наконец они попросили разрешения сделать Серене мазок из ротовой полости какой-то длинной ватной палочкой. Серена разрешила и старательно держала рот широко открытым, позволяя собрать со слизистой оболочки ее щек весь органический материал, необходимый для потенциального сравнения ДНК.

Все дело, включая дежурные фразы, заняло не больше двадцати минут. Затем двое незнакомцев откланялись, прихватив ватную палочку и образцы ДНК, упрятанные в странный чемоданчик.

Это произошло ровно через неделю после пожара в пансионе.

Во время процедуры никто не пояснил, зачем ее проводят. Все было зафиксировано в судебных документах, поэтому никто даже не упомянул, что эти люди явились, поскольку шестилетняя девочка предположительно сгорела заживо.

Никто не выразил Серене соболезнований, не счел нужным успокоить, сгладить необходимость подвергнуться еще и этой процедуре.

В сущности, сбор биоматериала был всего лишь формальностью – одной из многих, которые ей с тех пор предстояло выполнить, частью процесса, который автоматически запускается после чьей-то насильственной смерти. И Серена быстро научилась не принимать близко к сердцу холодность и недостаток сочувствия, которые обычно этому процессу сопутствовали.

Но ей в голову не приходило, что однажды кто-то покажет ей зуб ее дочери, почерневший от сажи, чтобы доказать, что в конечном счете этот бюрократический процесс был не просто так.

Опять же, никто даже не рассматривал возможность, что Аврора еще существует на этом свете.

Расшатался ли зуб сам или его вырвало из десны силой яростного огня? Никто никогда не ответит на этот вопрос, но для Серены он был насущным. Ведь между одним и другим немалая разница. Во втором случае, пока Аврора сгорала заживо, к ее страданиям добавилось еще и это.

Серена не могла оставаться наедине с этой навязчивой мыслью. После посещения площадки с обломками шале она попросила Гассера подвезти ее до внедорожника, все еще припаркованного у леса, где ее чуть не убили. Она села на водительское сиденье, хотя у нее болел бок и ей было тяжело поднять руки, чтобы взяться за руль.