Книга Когда она вернулась, страница 59 – Люсинда Берри

– Назад, – грубо приказал он. Схватив меня за руку, Рэй развернул меня кругом, так что я вновь оказалась лицом к подвалу. Учитывая, как он меня схватил, что-то подсказывало мне, что выбора у меня не было.

– Что происходит? Что происходит, Рэй? Я не понимаю.

Мой голос прозвучал так, словно я вернулась в детство. Стараясь не заплакать, я отступила назад, в темноту. Мне просто хотелось солнечного света.

Рэй спустился вниз вслед за мной и, прежде чем обратить свой взгляд ко мне, оглядел помещение. Я немедленно выпрямилась, поспешно утирая пальцами влагу под глазами. Нервно закашлявшись, я попыталась придать себе бдительный вид, однако в глазах Рэя читалось разочарование.

– Какой сегодня день? – спросила я.

– Среда.

Я ушла в понедельник. Мне хотелось подойти к нему, однако Рэй стоял, сложив руки на груди. Лицо его было словно высечено из камня и ничего не выражало – таким бесстрастным он становился, когда нам надлежало испытать неприятные эмоции, не получив никакого утешения. Это было ужасно. Я разрыдалась, переполняемая чувствами, которые испытала за последние дни или часы – даже этого я не могла сказать наверняка. Это было частью процесса. Каким образом я должна была заземляться, если не имела никакой привязки к пространству и времени?

– Прошу, скажи мне, что происходит, – умоляла я.

– Ты сейчас проходишь свои сорок дней в пустыне, совсем как Иисус.

– Сорок дней? Никто мне о таком не говорил. Здесь?

Он кивнул.

– Совсем одна?

Собственный голос показался мне совсем тихим и тонким.

– Как раз когда Иисус собирался приступить к своему служению, дьявол забрал его в пустыню, где искушал в течение сорока дней. Дьявол использовал против Иисуса все свои ухищрения, но тот выстоял. Он должен был показать Господу, что сможет пройти любые испытания. И прошел. Господь ожидает того же от каждого из своих учеников, когда те готовятся к служению.

Я бешено затрясла головой и воскликнула:

– Я не смогу этого сделать. Прости. Я не смогу!

Я чувствовала, что это огромное фиаско, но не могла заставить себя пробыть в этом подвале даже минутой дольше.

– Я пойму, если ты не обладаешь теми качествами, которые необходимы в служении, – с ласковой улыбкой произнес Рэй. – Все в порядке, Кейт. Господь любит тебя так же, как он любит всех своих детей. Ничто не в силах изменить этот факт. – Рэй указал на ступени у себя за спиной. – На вершине этой лестницы – широко распахнутые двери. Можешь себе представить, сколькие повернули назад на этом рубеже?

– В самом деле?

Рэй удивленно вскинул брови.

– Ты шутишь? Разумеется. С этими словами Рэй жестом обвел окружавшие нас кирпичные стены. – Все это – довольно грубое отражение нас самих. – Он засмеялся, и от звука его смеха напряжение, скрутившее мои внутренности, немного отпустило. – Хотя я в самом деле решил, что ты одна из нас.

Наклонившись вперед, Рэй откинул спутанные волосы с моего лица и убрал их мне за уши. От его прикосновения я растаяла. Мне показалось, что я вновь очутилась в материнской утробе.

– Мне всегда казалось, что в тебе живет бойцовский дух. В таких вещах я обычно не ошибаюсь.

– Я боец, – проговорила я, внезапно оскорбившись, и оттолкнула его руку. Разве он не знал, что я только что совершила? Через что прошла? Я ушла от мужа и дочери. Я никогда не разлучалась с ними больше чем на несколько дней, а теперь оставила их обоих, поскольку была полна решимости идти до конца. Куда угодно. А я любила их как часть самой себя. Если это не бойцовский дух, тогда что?