Книга Когда она вернулась, страница 90 – Люсинда Берри

Мама уложила Шайло в изголовье кровати и обложила с двух сторон подушками, чтобы посвятить мне все свое внимание. Быть может, через какое-то время она и себе позволила бы спать в кровати. Она устроилась посередине, скрестив ноги, а я прижала скрипку к подбородку. Сегодня днем я ее уже настроила, поэтому все было готово. Начав про себя отсчитывать ритм, я от души понадеялась, что не сделаю слишком много ошибок в произведении. Я в принципе стала учиться игре исключительно в память о маме, и теперь, когда она сидела на кровати прямо передо мной, меня охватило такое странное чувство! Передернув плечами, я стряхнула нервное напряжение и выпрямила спину. Во время игры я никогда ни на кого не смотрела. Иначе я бы переволновалась. Глядя на смычок, я заиграла первые такты новой песни Тэйлор Свифт. Чем дальше, тем сильнее крепла моя уверенность, и, закончив первую песню, я легко перешла к следующей. На мгновение подняв взгляд, я обнаружила, что мама беззвучно плачет. Я не бросилась ее утешать, как всегда поступали все остальные. Порой нужно просто почувствовать момент, и этот момент был как раз таким. Я продолжала играть, исполнив все известные мне песни, а потом начала заново.

– Ух ты, – выдохнула мама, когда мои пальцы уже не в силах были шевелиться. – Спасибо тебе, Эбби. Спасибо.

Она лучилась счастьем, а я никак не могла избавиться от дурацкой улыбки на своем лице, но решила, что это неважно.

– Я не слушала музыку уже… – ей до сих пор трудновато было вспомнить, который шел год. На то, чтобы сообразить это и вычислить правильный ответ, ушла пара мгновений. – …одиннадцать лет.

– Ты одиннадцать лет не слушала музыку?

Она кивнула.

– И не принимала теплый душ.

– Что? Ты прикалываешься?

Положив скрипку на комод, я бросилась к кровати, чтобы сесть поближе к маме.

– Горячей водой пользовались только для приготовления пищи. Для всего остального была холодная.

– Это ужасно. У вас что, не было электричества?

– Воду для приготовления пищи мы грели, и у нас были генераторы, которыми можно было бы воспользоваться, чтобы согреть воду для купания, но мы решили этого не делать.

– Божечки, за что же вы себя так наказывали?

Мама захихикала. На этот раз она не так быстро прихлопнула рот рукой.

– Это было частью нашей ежедневной епитимьи.

– Частью чего?

– Это был способ напомнить самим себе о своей греховной природе и отвергнуть стремление наших тел к удовольствию, – пояснила мама.

– Типа как спать на полу вместо кровати?

– Да, ежедневная епитимья нужна, чтобы доказать Господу, что мы достойны.

Произнесенные слова что-то в ней изменили. Тень упала на ее лицо, и какое-то воспоминание загасило мерцавший в ней свет, словно она была свечой, которую кто-то внезапно задул.

– Мам? – Я положила руку ей на плечо. – Ты как?

Она обхватила себя руками и принялась тереть ладонями предплечья, словно сильно замерзла. Больше она на меня не смотрела.

– У меня голова разболелась. Думаю, лучше мне лечь спать.

Кейт

Тогда

Сегодня настал мой черед. Я вызвалась идти следующей. Церемонию нового рождения мы проводили раз в несколько дней. Можно было проводить только одну церемонию в день, потому что между ними требовался отдых – это занятие отнимало у нас много сил. Я стояла перед навесом, пока Абнер заканчивал приготовления.