Книга Расследования Марка де Сегюра. 7. Дело о смерти фрейлины, страница 81 – Лариса Куницына

Вернувшись в Серую башню, Марк поднялся в свой кабинет, чтоб снять влажный плащ и оставить там свой меч. Распахнув дверь, он увидел устроившегося за столом Эдама, ноги которого лежали на столешнице. При этом он читал какое-то письмо. Увидев хозяина, он поспешно вскочил и улыбнулся.

— Сиди, — кивнул Марк к его удивлению, но следующая фраза разъяснила это недоразумение. — Не встанешь, пока не разберёшь этот бардак, — он указал на кучу писем.

— Ага… То есть я виноват, ваше сиятельство! — воскликнул оруженосец. — Прошу меня простить, тем более что я вернулся с добрыми вестями.

— Неужели? — барон расстегнул пряжку плаща и бросил его на кресло возле камина.

— Я нашёл его тайник!

— Где? — Марк поспешно вернул на место перевязь, которую уже начал снимать.

— До того, как перебраться к Меро, он снимал комнату у пожилой вдовы на улице Плюща. После переезда он оставил комнату за собой и иногда заходил туда. Хозяйке он объяснил, что хочет держать свои самые ценные вещи в месте, неизвестном жене и тестю. Там в комнате стоит большой сундук.

— А в нём? Только не говори, что ты справился с любопытством!

— Не справился. Там много всякого хлама, в том числе запечатанный глиняный горшок, десяток пустых аптекарских склянок и книга. Её я прихватил, остальное оставил, поставив у двери городскую стражу.

— Опять козырял жетоном тайной полиции? — проворчал Марк, взяв у него из рук растрёпанную книгу, купленную наверно у какого-нибудь старьёвщика. — «Вертрад» Орсини.

— Именно. Что ж до жетона, то вы служите в тайной полиции, а я служу вам. Разве это не значит, что я тоже служу в тайной полиции?

— Может, тогда граф Раймунд будет платить тебе жалованье? — проворчал Марк и задумчиво взглянул на плащ. — Так, открой сундук и дай мне другой, этот вымок.

— Дождя же нет! — воскликнул оруженосец.

— Это слёзы нашего убийцы. Давай, шевелись. Я хочу съездить туда и всё осмотреть, прежде чем говорить с ним.

Они вернулись через два часа, захватив с собой склянки и горшок, который Эдам тут же понёс лекарю Фрессону, чтоб тот установил, является ли содержимое тем самым ядом. Получив к вечеру утвердительный ответ, Марк, наконец, решил допросить де Серро, и, спускаясь по лестнице, увидел усталого Гаспара в запылённой одежде.

— Скакал день и ночь, чтоб поспеть, — сообщил тот, остановившись и отвесив барону поклон.

— Что выяснил? — спросил Марк.

— Де Серро не погиб, а сбежал, подкупил надсмотрщика. Я сразу заметил, что этот малый юлит и путается, прижал его, как следует, он и поплыл, как свеча, растёкся, хлюпая носом.

— Подозреваю, разбитым.

— Пусть скажет спасибо, что я ему руки-ноги не переломал. Короче, он сознался и всё рассказал. Я истребовал у коменданта охрану и ещё одного коня. В карете бы мы долго пылили, так что привязали этого негодяя к седлу, чтоб доехать быстрее.

— Он жив?

— И может говорить, — кивнул Гаспар.

— Молодец, — похвалил его барон. — Иди спать. С остальным я разберусь сам.

Де Серро стоял, понурившись, в центре камеры для допросов. Он уныло поглядывал на невозмутимого клерка, который аккуратно раскладывал на небольшом столике в стороне бумагу и письменные принадлежности. У дверей, неотрывно глядя на него, стоял тюремщик. Потом дверь распахнулась, вошёл барон де Сегюр, а следом втолкнули какого-то взлохмаченного человека в порванной одежде. Его лицо было разбито, но де Серро узнал его сразу.