Книга Диктиона. Пламя свободы, страница 250 – Лариса Куницына

— Покои Шилы, — слабо улыбнулся Энгас, заметив мой интерес.

Я кивнула, внимательно глядя на его бледное лицо.

— Слушай, когда всё кончится, полетим со мной на Землю, — неожиданно для себя предложила я. — Мой друг — один из лучших практикующих врачей в Объединении. Он настоящий волшебник и быстро поставит тебя на ноги. Я познакомлю тебя со своими сыновьями.

Он улыбнулся.

— Спасибо. Как-нибудь потом. Пока я буду нужен здесь.

— Думаю, мы обошлись бы без тебя какое-то время — проворчал Донгор, задумчиво разглядывая погибшие дубы. — Или думаешь, для Кибелла большое счастье созерцать твою измученную физиономию?

Энгас бросил на него хмурый взгляд и отвернулся.

Король и его спутники возвратились спустя несколько минут. Кибелл был мрачнее прежнего. Реймей на ходу встряхивал кистями своих худых изящных рук.

— Пленные ничего не знают, — говорил на ходу Хэрлан. — Они уверены, что это — наша работа. Они напуганы и деморализованы.

— Это, действительно, магия, — в ответ на взгляд брата кивнул Реймей. — Я попробовал мануальное сканирование и словно сотни ледяных игл вонзились в мои руки. Я чуть не лишился чувств от боли.

— От стен исходит густое чёрное свечение, если тьма может светиться, — добавил Кибелл и, пройдя мимо нас, присел на широкий подоконник. — У меня появилось ощущение абсолютного зла.

— Абсолютного зла не бывает, — возразила я невольно. — Абсолют не стабилен, он тяготеет к переходу в иное качество.

— Во что может перейти зло? — раздражённо взглянув на меня, поинтересовался он.

— Теоретически? Только в добро.

— Мне тоже так твердили в детстве, — проворчал он. — Но пока добром там и не пахнет, — он покосился на Хэрлана. — Мы все сказали, что думаем, только ты не высказал свою высокомудрую догадку, брат.

— Она мне не нравится, — признался монах и прислонился спиной к стене. Я не могу объяснить, откуда она взялась. Это было ощущение ужаса, но очень тонкое и всеобъемлющее, словно моя кровь стонала от страха.

— Чистая кровь Аматесу застонала от страха? — усмехнулся Кибелл. — Разве такое бывает?

— Есть то, что однажды заставило народ Аматесу бежать сломя голову и бросить на произвол судьбы всё, что было нам дорого.

Красивое лицо Хэрлана было очень серьёзным и даже суровым, и Кибелл раздражённо сдвинул брови.

— Выражайся яснее, дружок. Ты говоришь о Зле, изгнавшем нас из нашего мира? Хочешь сказать, что кто-то нашёл отмыкающий свиток и извлёк вещь из планеты, а зло из тела?

— Не хочу, — покачал головой монах. — Но эта мысль стучит в моей голове. Первопричина великих бед настигла нас. Хорузан.

— Только этого не хватало, — пробормотал Энгас.

— Это не всё, — добавил Хэрлан. — Нечто, свершившее всё это, двигалось кругами и, достигнув Храма, исчезло.

— Не вижу логики, — покачал головой король. — Тысячи лет назад наши предки бежали с Аматесу, потому что не могли справиться с Хорузаном. А теперь ему было достаточно соприкоснуться с Храмом, чтоб он исчез?

— Я просто говорю, что видел. В крыше Храма пролом, плиты пола расколоты, а по стенам идут трещины. Но больше никаких разрушений. И есть свидетель, который видел его. Провалившегося внутрь.

— Его? — вздрогнул Кибелл. — Кто-то видел, что это было?

— Один из братьев как раз выглянул из окна дома неподалеку и увидел, — пожал плечами Хэрлан. — Я верю ему, но поверишь ли ты? Он потерял рассудок, и только и делает, что твердит о тонком демоне в мёртвом сиянии. Его волосы были как огонь и уголь, а глаза как глаза Миссаретской змеи.