Книга Огни Хафельберга, страница 92 – Софья Ролдугина

Появлялись сухие листья, ветки, выпирали на поверхность корни, постепенно увеличивался и наклон, идти было все труднее. А к цорнам лучше не соваться, особенно к последнему из семьи. Он в деда пошел. Отец у него стал священником, и, как говорили, близость к Богу ему привила терпимость и смирение, а вот цорн-дед Курт был тем еще с морчком, палил из своего дробовика по каждому, кто заходил на его территорию или заявлялся ночью на кладбище.

Он тоже был смотрителем в свое время. Ульвики неуютно передернуло плечами и подтянуло лямки милитаристского рюкзака. В общем, идти лучше кругом. К тому же, тут склон менее крутой и колючек меньше. А ты, Курт, зря надел такую красивую кофту, да еще белую.

Весь извозюкаешься. Это же горы, а не прогулочный парк. Лучше бы послушал моего совета. Честно, ничего бы с тобой не стало из-за куртки Гера Вальца. Она почти чистая, только дымом пахнет немного. Зато ее никакая ежевика не проколет». Ульрики не оборачиваясь, наставительно воздела палец к небу и ойкнула, случайно зацепив пресловутую ежевичную плеть. — Не люблю носить одежду с чужого плеча, — нейтрально ответил Шелтон, одергивая рука в светлого кашемирового джемпера, и Марцель сцедил с мешок в кулак.

Стратег бы скорее удавился, чем нацепил на себя что-то жесткое, тесноватое в плечах, с натирающим шею воротником и с пуговицами на внутренней стороне манжет, да еще и чужое, а значит, по определению грязное. — Ну, значит, нам с Марцелем придется тебе дорогу расчищать, если что. Философский развела руками Ульрики.

Я в такой экипировке, как танк, везде пройду. Выразительно похлопала она себя по ноге. — Учитесь, мальчики, это вам не попсовые джинсы, это настоящие военные штаны маскировочного окраса и специальной ткани. И куртка плотная, и ботинки с шипами. Марцель сунул руки в карман толстовки и хмыкнул скептически. — Запаришься. Это вы замерзнете, — парировала улерике, лихо отвернув бейсболку козырьком назад и прищурилась.

— Горный массив Фелленд — не горка в песочнице. Высота у него около тысячи метров, и если здесь внизу двадцать три градуса тепла, то на тропе выше четырнадцати не будет. Я взял запасные свитера, а еще спички и термос с горячим кофе. Непререкаемый тон Шелтона ясно давал понять, что с темой одежды покончено.

Ульрике, вы так уверенно рассуждаете об Элленде. Случалось бывать в здешних горах? — Когда-то часто бродила тут, — рассеянно откликнулась она, срывая на ходу рябиновую гроздь, нависшего над тропой дерева. Ветка пружиниста качнулась, едва не хлестнув по лицу Марселя, идущего вторым. — Тут очень красиво. Внизу больше лиственных деревьев, вяз, бук, дуб, орешник, а выше — хвойники, сосны, ели и кедры.

Вы знаете, как пахнет воздух в кедровой долине! Улья реки порывисто развернулась, продолжая идти, только спиной вперед. Марцель поежился, ожидая, что она вот-вот зацепится за очередной корень, выпирающий из тропинки и растянется на земле. Но у ульрики словно была лишняя пара глаз на затылке, или просто чертовское везение, или кошачья ловкость. — Имею некоторое представление, — ответил Шелтон туманно.

Марцель ухмыльнулся в сторону. — Соврал, не хочет ударить перед ней в грязь лицом. Это было слегка забавно. «Он чудесный», — проникновенно сказала Ульрике и даже зажмурилась на секунду, а потом снова развернулась и раскинула руки в стороны, касаясь раскрытыми ладонями ветви орешника по бокам тропинки. Солнце покрывало медью волосы, торчащие из-под бейсболки. Сначала кажется, что ты вдыхаешь что-то лекарственное, чистое эфирное масло, а потом дышишь, дышишь.