Книга Кофе и полынь, страница 79 – Софья Ролдугина

— Ты и сама всё знаешь; мне нечего добавить и нечего посоветовать. Я могу сказать тебе: оглянись, посмотри на путь, который ты уже прошла, на то, чему ты успела научиться за краткий срок… Но это ведь никогда не успокаивает, — он усмехается, и взгляд его точно обращается внутрь. — Потому что всегда сделано недостаточно, и нужно бежать ещё быстрее, а цель впереди, такая же недосягаемая, как в самом начале.

Сейчас Лайзо говорит о себе, о том, что он ощущал всё это время, о том, что толкнуло его сюда, на войну.

Я чувствую немного иначе; разница есть, хотя её сложно выразить словами.

И всё же я откликаюсь эхом:

— Да, недостаточно…

— Я не могу научить тебя, дать те знания, которых не хватает, — продолжает он, слегка отвернув голову в сторону так, чтобы сложнее было читать по его лицу. — Хорошо, что ты обратилась к моей матери. Голову заморочить она может кому угодно, даже и мёртвому колдуну.

У меня вырывается смешок.

— Да уж…

— Если она сказала, что обереги помогут — так и есть, — добавляет Лайзо. И смотрит на меня искоса, из-под ресниц: — Правда, любой оберег можно снять, отобрать грубой силой или выманить хитростью, так что крепко накажи мальчишкам, чтоб они никому своих оберегов не отдавали. Георг и Мирей — люди взрослые, разумные, Мадлен наяву любому злодею сама бока намнёт… Будь я Валхом, целился бы в детей, — заключает он безжалостно.

Но я сама думала о том же самом, и потому соглашаюсь:

— Почти наверняка. Мне страшно за Лиама. Мальчики Андервуд-Черри хоть и младше, но гораздо осторожнее. Они не доверяют чужакам, держатся друг за друга, с посторонними даже не разговаривают, если только Паола или Клэр не велят обратного. А Лиам слишком бойкий. Он думает, что ему всё по плечу… Он, конечно, умный и хитрый, но осторожности ему не хватает. А ещё он часто делает что-то наперекор взрослым, особенно если пытается впечатлить младших.

Лайзо улыбается:

— Ты, оказывается, и впрямь присматриваешь за ним. И присматриваешься… А я-то думал, что ты поручила его Паоле Мариани — и дело с концом.

— Из приюта забрала его на воспитание не Паола, — возражаю я. И вздыхаю: — Хотя, возможно, мне стоило бы чаще разговаривать с ним… Попробую его предупредить.

Говорю — а сама думаю, что следующей жертвой может отказаться не Лиам. А, например, Клэр, кажется, совсем не носит с собой оберег; кто-то из прислуги в особняке — тот же мистер Чемберс, который явно дурно спит в последние дни; или дядя Рэйвен — он может заметить мертвеца, но не остановить его; или Глэдис, которую я давно не видела, или Эмбер, или Абигейл… Или кто-то из постоянных посетителей кофейни, а уж им-то я никак не могу начать вдруг раздавать странные магические штучки, в которые сама-то верю лишь наполовину.

Начинаю понимать, как Валх истощил леди Милдред и свёл её в могилу.

Всё это проносится в голове, а Лайзо говорит в то же время:

— Предупреди. — И добавляет: — А если и впрямь случится беда, и понадобится помощь, то позови меня, и я приду. Возьми только это; носи с собой.

Он тянется куда-то под подушку и достаёт нож. Я успеваю подумать, что нож-то и надо носить с собой, прикидываю даже, влезет ли он в ридикюль… А потом Лайзо проводит лезвием по ладони наискосок и напрягает руку. Раз, другой, пока кровь не скапливается лужицей; затем начинает катать эту лужицу, как кусочек теста — и наконец передаёт мне крупный, с ноготь, ярко-алый камень.