Книга Пока любовь растворяется в воде, страница 111 – Фульвио Эрвас

Инспектора Стуки никому и в голову бы не пришло назвать комедиантом. Он часто выглядел рассеянным, и нельзя было сказать, чтобы он придерживался какого-нибудь сценария. Создавалось впечатление, что инспектор размышляет о нескольких вещах одновременно и задает вопросы, которые, на первый взгляд, совсем не относятся к делу. Иногда Елене казалось, что Стуки ее совсем не слушает. Было очевидно, что он не верил словам, точнее, тому, что истина может передаваться лишь звуками. Стуки кружил вокруг объекта, искал подтверждений, чтобы докопаться до сути, но делал это не как полицейский, а, скорее, как человек благоразумный, возможно, немного застенчивый. Тот, который пытается избегать ошибок или хочет помешать другим поддаться утонченному обаянию тщеславного обмана.

Елена вздохнула. Она ощущала в Стуки некую упругую энергию. Инспектор оказался намного сильнее, чем ей это показалось вначале. Не только физически, но характером. Он деформировался, растягивался, закручивался, но затем высвобождал энергию и добирался туда, куда нужно, достигал того, что ему было необходимо. Эту энергию особенно ярко выражали его руки. Для Елены такие ощущения были абсолютно новыми. Никогда раньше ей не приходилось задумываться о притягательной силе рук. У всех людей имеются свои сильные стороны. Однако Елене никогда не приходило в голову, что красивые руки могут оказывать такое же воздействие, как роскошные волосы, пристальный взгляд или чувственные губы…

Елена первой взяла Стуки за руку. Ну хорошо, допустим. Каждая женщина прекрасно знает, что прикоснуться к руке мужчины — это как попросить его перевести спутницу через бурную реку по шаткому мостику. Но в тот момент со Стуки она почувствовала себя так, будто находится в теплом гнездышке. Звучит немного глупо и по-детски, но ощущение было именно таким: уютное гнездышко. Крохотное, подвешенное в воздухе защищенное пространство, находясь в котором можно улыбаться и не бояться быть самой собой.

Странный мужчина этот Стуки. С такими крупными коленями и ступнями, с бицепсами как у уличного пацана, тренирующегося с боксерской грушей в гараже. В одежде, которая явно ему не подходит, с дырявыми носками и потрескавшимся от старости ремнем. И это выражение — «Антимама!» Интересно, что на самом деле оно означает?

Вот уж действительно странный! Прежде всего — потому что ему, как никому другому, удавалось ее рассмешить. Они с инспектором часто смеялись. Елена подумала, что с таким мужчиной, как Стуки, стоит просто наслаждаться моментом, не строя никаких планов, будто каждый раз покупаешь билет просто до ближайшей остановки, а потом — до следующей.

Женщина заправила волосы за уши и, улыбнувшись, похлопала себя по щекам. «Елена, Елена, мужчины — не такая уж необходимость, — сказала она себе. — Впрочем, одиночество тоже не единственный вариант».

Стуки оглядел кушетку, а затем перевел взгляд на длинный белый халат доктора Бенвенью. По телефону инспектор пожаловался на ноющую боль в правой ноге, и иглотерапевт согласился провести для Стуки экстренный сеанс иглоукалывания.

— Мне бы не хотелось, чтобы вы подумали, будто я пользуюсь случаем, — произнес Стуки, ложась на кушетку. — Просто о вас все так хорошо отзываются, даже комиссар Леонарди, поэтому я и решился… Я как-то стараюсь избегать лекарств.