Книга Пока любовь растворяется в воде, страница 108 – Фульвио Эрвас

Бельтраме не ответила.

— А может быть, после того, как вы сделали это, вам захотелось пойти дальше? Возможно, вам было недостаточно того чувства облегчения, в котором вы сейчас признались. Вы захотели большего?

— Моя мать поверила, что это скелет Аличе. И решила, что по прошествии стольких лет настало время действовать. Я не смогла ее отговорить. Это было невозможно.

— Как вам удалось убедить синьору Фортуну назвать имя Аличе?

— Какую еще синьору Фортуну?

— Ту, у которой живет юная предсказательница-марокканка по имени Аиша.

Бельтраме отрицательно покачала головой. Да, она читала об этом в газетах, но подумала, что речь шла о какой-нибудь мифоманке, даже если заявления девушки в тот момент играли им на руку. Они с матерью стали распространять по городу фотокопии и послали их в газеты, чтобы у горожан сложилось впечатление, что вместе со скелетом на поверхность вышла правда.

— Вы слышали, что произошло с Масьеро, Каберлотто и Бенвенью?

Бельтраме не ответила.

— Вы понимаете, что своими записками вы могли спровоцировать преступника?

— Если бы не я, моя мать собственноручно бы застрелила Бенвенью.

— Чем?

— Это я так, к слову. Мама была уверена, что если бы ее муж, мой отец, был жив, он непременно бы это сделал. Она меня не знаю сколько раз просила избавиться от Бенвенью.

— Одна только ваша мать считала, что виноват Джакомо Бенвенью?

— Да, она всегда была в этом уверена.

Стуки задумался. Он налил себе красного вина и поднес стакан к губам.

— Когда мы с вами встретились впервые, вы сказали, что не верите, будто ваша сестра исчезла по собственной воле. Вы предполагали, что с ней произошла какая-то трагедия. И все же я убежден, что Аличе хотела уехать далеко отсюда. Или я ошибаюсь?

— Это не секрет. Она ненавидела окружающую ее обстановку и, скорее всего, семью тоже. Наверное, Аличе считала себя выше нас и хотела изменить свою жизнь.

— Ваша сестра говорила вам о своем намерении уехать?

— У нее не было привычки делиться со мной планами.

— Тогда что же она говорила? — воскликнул Стуки, хватая учительницу за руку.

Бельтраме бросила на него испепеляющий взгляд, и инспектор сразу же раскаялся в своей импульсивности.

— Попытайтесь вспомнить, синьорина. Возможно, утром того дня, когда Аличе пропала, она сказала вам что-то важное?

— Нет, ничего. Она со мной даже не попрощалась.

— Вы рассказали об этом комиссару Леонарди десять лет назад?

— Я много чего ему рассказала.

Инспектор замолчал.

— Вы нас теперь арестуете? — спросила женщина.

У Стуки пропало желание ей отвечать. Он понял, что не хочет вообще никого видеть.

Инспектор Стуки отклонил приглашение Елены на ужин. Он молча слушал доклад агента Ландрулли о том, что удалось раскопать о Витторио Фортуне. Прежде всего, выяснилось, что никто из окружения мужчины толком не знал, чем тот занимался на самом деле. Кое-кто утверждал, что Витторио был водителем, но полицейские так и не узнали, где и на кого он работал. Синьора Фортуна заявила, что ее сын не был знаком с Аличе Бельтраме. И что она сама впервые услышала ее имя только от Аиши, а той его сообщила Мадонна.

Беатриче проснулась посреди ночи. Легкий сон улетучивался постепенно, и когда часовая стрелка приблизились к цифре пять, женщина уже лежала в постели с широко открытыми глазами. Она бесшумно встала, открыла ящик комода и достала пневматический пистолет, из тех, какие используются для отпугивания бродячих собак и диких животных. Бельтраме решила, что избавится от него по дороге в школу. В нем больше не было необходимости. Шума она наделала, на кого-то из любовников сестры нагнала страху. Беатриче была удовлетворена. Особенно ей понравилось видеть их распростертыми на земле. Такие важные мужчины — и хватило одного лишь звука выстрела, чтобы у них подкосились ноги.