Книга Пока любовь растворяется в воде, страница 112 – Фульвио Эрвас

Джакомо Бенвенью молча кивнул, продолжая что-то сосредоточенно искать в контейнерах с иглами.

— Как давно болит?

— Три или четыре дня.

— Когда я приходил к вам в управление, она вас уже беспокоила?

— Еще как!

— Покажите, в каком месте боль наиболее сильная?

Стуки провел пальцем вдоль правого бедра до колена.

Бенвенью сжал губы.

Инспектор исподтишка наблюдал за его удивительно длинными и тонкими пальцами.

— С вами абсолютно все в порядке, — проговорил Бенвенью.

— Как вы можете такое утверждать?

— Я понял по тону вашего голоса.

— Вы настолько чувствительны?

— Работа такая.

— Это потому, что вы должны уметь воспринимать тонкие энергии, правильно?

— Более или менее.

— Знаете, в ту ночь, когда в вас стреляли, я был удивлен, как хорошо вы справились с паникой. Если бы это случилось со мной, я бы гораздо дольше приходил в себя.

— У вас очень нервная работа. У меня — нет.

— Лечить людей и быть ответственным за чье-то здоровье ненамного легче, чем быть полицейским.

Бенвенью не ответил.

— Сейчас я введу несколько игл, чтобы уменьшить вашу тревожность, — предупредил пациента иглотерапевт.

— Хорошо, — пробормотал инспектор, — очено хорошо.

В приоткрытое окно дома в переулке Дотти вливался тот полный свежести воздух, который рождается из сочетания солнца в долинах и первого снега на вершинах гор. Стуки выглянул в окно — в этот час на улице было безлюдно. Еще не до конца проснувшись, инспектор побрел на кухню, чтобы приготовить себе кофе. Он насыпал в кофеварку ароматный коричневый порошок и в тот самый момент, когда собирался зажечь газ, услышал звонок домашнего телефона. «Елена», — подумал Стуки. Немного помедлив с ответом, инспектор снял трубку. На другом конце провода раздался голос агента Сперелли.

— Мы едем домой к синьоре Фортуне. Нам только что позвонила живущая с ней марокканка и сообщила, что синьора умерла. Кажется, упала с лестницы, мы не смогли всего разобрать. Вы с нами, инспектор?

«Антимама! Светопреставление какое-то!» — пронеслось в голове у Стуки. Инспектор чувствовал, как все вокруг него стремительно ускоряется, словно химическая реакция с добавлением катализатора.

— Еще приходила синьорина Бельтраме и принесла вам записную книжку. Что мне с ней делать?

— Оставь тетрадь на моем письменном столе, Сперелли.

Стуки в два глотка проглотил горячий кофе, но ощущение холода его не покидало.

Накрытое простыней тело женщины лежало на тротуаре как раз под нарисованной на стене Мадонной. Рядом с домом стояла машина скорой помощи, окруженная небольшой толпой зевак.

Агенты Сперелли и Спрейфико находились уже на месте. Комиссар Леонарди и агент Ландрулли, которые сегодня не дежурили, тоже были предупреждены.

-— Хотите взглянуть? — сросил инспектора Спрейфико. — Голова раскололась, как арбуз.

— Нет уж, спасибо, — ответил Стуки.

Чтобы избавиться от всплывшей в воображении картинки, инспектор перевел взгляд на рисунок Мадонны на стене. Он заметил длинную толстую царапину, под которой проглядывала штукатурка. Полоса начиналась с правой стороны лба и перечеркивала все лицо Девы Марии, доходя до ее левого плеча.

— Что говорит девушка? — спросил Стуки.

— Мы не можем ее нигде найти, инспектор. В доме сейчас находится священник.

— Ясно. Вы хорошо все вокруг обыскали?

— Лучше некуда.