Книга Пока любовь растворяется в воде, страница 6 – Фульвио Эрвас

«Интересно, каким в подростковом возрасте был Ландрулли?» — подумал Стуки, исподтишка наблюдая за подчиненным, который с невозмутимым видом листал сводку новостей.

— Нашел что-то стоящее?

— Одна ясновидящая предсказывает сильное наводнение, — ответил Ландрулли, склонившись над страницей местной хроники. Полицейский агент зачитал инспектору Стуки несколько строк из газетной статьи: журналист комментировал заявления вещуньи с осторожным скепсисом.

— Ну вот, — проворчал Стуки, — уже и гадалки рвутся в метеорологи. Ландрулли, когда именно на нас обрушится стихия?

— В ближайшие дни, инспектор.

— А что, если это будет новый Всемирный потоп? Грехов-то у всех нас, сам понимаешь… Кстати, Ландрулли, ты умеешь плавать?

— Умею, и довольно неплохо.

— На спине тоже?

Их болтовню прервал телефонный звонок.

— Спрейфико дал себя поджечь, как последний дурак! — прокричал в трубку взволнованный агент Белладонна.

Инспектор Стуки вскочил с кресла.

— Это невозможно! Спрейфико сделан из асбеста, он огнеупорный.

— Ничего подобного! Он схватил старика за руку в ту самую секунду, когда тот поджигал пижаму, пропитанную горючим. Они оба поджарились, как два початка кукурузы.

— Белладонна! Если это шутка…

Но Стуки знал, что агент Белладонна отличался патологической серьезностью и никогда не позволял себе шутить, особенно на работе. Чтобы вернуться домой, старик привел в исполнение свои угрозы, и лужайка перед домом престарелых превратилась в горящую саванну. Со Спрейфико в роли жареного дикобраза.

— В каком состоянии находится агент Спрейфико?

— У него ожог правой руки, части правого плеча и подбородка с правой стороны. Борода с той стороны тоже сгорела.

Спрейфико без его фирменной бородки? Зрелище не для слабонервных!

Стуки подумал о синьоре Баттистоне, который попал в реанимацию из-за сердечного приступа, о сумасшедшем старике из дома престарелых и об ожогах агента Спрейфико. Местным врачам в ближайшее время будет чем заняться.

Во время обеденного перерыва инспектор Стуки вернулся домой, чтобы покормить и выгулять своего нового подопечного. Из больницы не было никаких новостей. Синьор Баттистон по-прежнему находился в реанимации. Это все, что ему смогли сообщить.

— Вы ведь ему не родственник?

— Нет, у синьора Баттистона нет родных.

— Вот именно.

— Что — вот именно?

Впрочем, самое главное, что синьор Баттистон был жив, и врачи обещали поставить его на ноги. Так что скоро соседи опять увидят старика на прогулке со своим четвероногим другом.

Стуки посмотрел на Арго, задорно грызущего сухой собачий корм, сделанный, судя по цене, не иначе как из ламантина. Или, на худой конец, из северного оленя. Такая гадость, намешано неизвестно что. Инспектор ощутил легкие угрызения совести и протянул псу кусочек сыра Азиаго. Арго улыбнулся. Антимама! Собака, которая умеет улыбаться! Всеми семьюдесятью двумя зубами, как голливудские актеры в ретрофильмах.

«А он знай себе улыбается», — подумал Стуки и снова вспомнил про синьора Баттистона. А вдруг… В конце концов, с нашим-то здравоохранением… Ведь может произойти все что угодно: врачебная ошибка, нежелательные побочные эффекты лекарственных препаратов или просто такая судьба. Тогда Стуки придется — с большим сожалением, конечно — оставить пса себе.

Стуки пристегнул поводок и повел собаку к городским стенам.