Книга Пока любовь растворяется в воде, страница 96 – Фульвио Эрвас

— Значит, они порядочно над нами поиздевались, — мрачно произнес Леонарди, — а мы не можем даже с точностью установить, жива ли еще Аличе Бельтраме.

— Как кот Шрёдингера, — пробормотал Стуки.

— При чем здесь кот мэра Берлина^[30]? — вскипел Леонарди.

Комиссар вспомнил о мужчинах, в которых стреляли.

— А выстрелы? Они тоже не имеют никакого отношения к делу?

Никто не знал ответа на этот вопрос.

— Инспектор, как вы думаете, обе ясновидящие в сговоре с семьей Бельтраме? — спросил Ландрулли.

— Этого я еще не знаю, — ответил Стуки.

— Он не знает, — фыркнул комиссар Леонарди.

— Да, многие вещи мне еще неизвестны. Пока.

— Послушайте, Стуки, в газетах пишут, что между двумя провидицами вспыхнул спор о том, чей это скелет. Если я вас правильно понял, вы считаете, что марокканка ошибается?

— Вероятно, мать и сестра Бельтраме ей заплатили, — предположил Спрейфико.

— Все может быть, — рассеянно ответил Стуки. — Тогда откуда у старшей ясновидящей такая уверенность, что молодая ошибается? — стал рассуждать вслух инспектор.

— Потому что у нее есть канал связи с божественным миром! — уверенно заявил Ландрулли, которому нелегко было забыть тайну автомобильного двигателя, который сначала заглох, а потом снова завелся.

— Ну раз ты так считаешь…

— Что мы будем делать, комиссар? — спросил агент Ландрулли, обращаясь к Леонарди.

— Лично я вызвал бы в полицейский участок Беатриче Бельтраме и как следует ее допросил. Что вы на это скажете, Стуки?

— Давайте пока возьмем под наблюдение их дом — разрешение судьи на это мы без труда получим. И, по-моему, стоит немного прижать Джакомо Бенвенью. За это время, я надеюсь, нам удастся собрать больше информации — все, что можно еще накопать по делу Бельтраме, в том числе и до исчезновения Аличе.

По выражению лица комиссара Леонарди было ясно, что он все еще сомневается.

— А вы сами как собираетесь действовать?

— Я займусь таинственным, блуждающим по полям блондином. А еще завтра я переговорю со старшей ясновидящей.

Ландрулли вздрогнул, Сперелли заметно заволновался.

— К ней я пойду один, — уточнил Стуки.

— Ты не голодна? Давай поужинаем вместе. Если, конечно, Микеланджело нам позволит.

Стуки тут же пожалел о том, что сказал, и рассердился на себя за это. «Как это неэлегантно!» — подумал инспектор.

— Естественно, я пошутил, — поспешил исправить ситуацию Стуки. — Но твой сын в самом деле ревнует, как панда к своим любимым бамбуковым побегам. Он подожжет мой мотоцикл, если узнает, что мы с тобой встречаемся.

— По-моему, он знает, — немного подумав, сказала Елена.

— Не уверен.

— Точно знает. А если нет, то я ему скажу.

— Это не очень хорошая идея. Давай еще немного подождем.

— Как всегда, мужчины предпочитают ждать какого-то счастливого стечения обстоятельств.

— Тебе не стоит ни о чем беспокоиться, я сам ему скажу в свое время.

Елена говорила с инспектором Стуки по телефону, но тому казалось, будто она находилась с ним рядом. Вот что его особенно в ней поразило. Ее красота — да, конечно. Но было что-то еще, некий уникальный талант, который Стуки мог бы назвать способностью быть близкой. Эта женщина умела находиться рядом с мужчиной. И дело было совсем не в том, чтобы делить пополам тяготы жизни. Рано или поздно все проблемы решаются. Ее умение было совсем другого свойства. Стуки пришел на ум вопрос комплементарности, когда две части разной формы соединяются вместе, образуя единое целое. Кому-то это могло показаться абстрактной моделью, одной из тех вещей, о которых говорят, не понимая смысла. Но для Стуки было очевидно, что мужчина и женщина всегда имеют определенную степень комплементарности. И между ним и Еленой эта степень была высока, инспектор это чувствовал.