Книга Пока воды Венеции тихие, страница 104 – Фульвио Эрвас

Скарпа подошел к нему со спины. Странно, как это Стуки его раньше не заметил. Волосы взлохмачены, дышит тяжело, но не потому, что спешил, а из-за вулкана чувств, сжимающих артерии.

– Все началось с Осписа Дюфура, я прав?

…В то время Скарпа расследовал гибель русского, тогда еще последнего из утонувших туристов. В целях расследования ему приходилось бывать в казино. Хотя, возможно, в игорное заведение Скарпа ходил, подчиняясь своим желаниям, из-за той зависимости от азартных игр, которая была прописана в рецессивных генах всей его семьи. Не суть. Инспектору Скарпе довелось присутствовать при нескольких шумных препирательствах Дюфура с крупье, в частности, с господином Вианелло, который даже на рабочем месте не особо выбирал выражения.

В одну из темных венецианских ночей, выйдя из казино, француз утонул в канале. Не прошло и часа после трагедии, как инспектор Скарпа прибыл на место происшествия. Как только он увидел труп француза, на Скарпу, по его словам, нашло озарение.

– Понимаешь, Стуки? Я понял все, будто это произошло на моих глазах. Такая удача!

– Надо же, Скарпа, как тебе повезло!

– Все собранные улики совпали в один момент. Я наконец-то понял правду о подозреваемых. Но для этого мне пришлось изрядно попотеть прежде. Одной удачи недостаточно, ты это знаешь лучше меня.

– Конечно! Один процент удачи и девяносто девять процентов тяжелого труда.

– Я проявил максимум терпения с Вианелло, и мне удалось вычислить часть банды. Собираю показания, узнаю адреса. И когда я уже был практически готов насыпать соли на хвост этим пройдохам…

– …случилось непредвиденное.

– Умирает уполномоченный магистрата по видным делам. Я был на его похоронах, и всех их видел, тех и других…

– Однако Берге не был связан с квартирой Микелы. Здесь ты ошибся.

– Как ты обо всем догадался? – спросил Скарпа и посмотрел на свои руки. Он развернул крупные ладони так, словно собирался читать дневник или рецепт пирога счастья. – Ты знаешь, что такое любовь, Стуки?

Странно, но инспектор Стуки не чувствовал негодования. Если честно, он не был даже удивлен. В голосе полицейского сквозило разочарование, но он знал, что сможет это пережить.

– Скажи мне ты, Скарпа.

– Это как веревка, которой альпинисты привязываются друг к другу.

– Веревка?

– Да, между мной и Микелой.

– С твоей стороны веревка была что-то уж слишком длинной.

Это правда, Скарпа и его жена никогда не понимали друг друга до конца. Кроме того, у него были и другие женщины, «твои другие», как называла их Микела.

– Но для меня они ничего не значили. Как, впрочем, и я для них. Ты думаешь, Стуки, я этого не понимал? Мы с Микелой существовали рядом друг с другом, как два маленьких острова.

Стуки подумал, что и ему была близка идея о людях как островах.

– Мы возводили между нами только временные мосты, как тот, который устанавливают на время праздника Реденторе. Сегодня есть, а завтра нет. Возможность вспомнить, откуда ты родом, но у которой есть свой срок. Однако, как бы то ни было, Микела оставалась под моей защитой. А я уважаю взятые на себя обязательства.

– Я знаю, – отозвался Стуки.

– Они хотели выставить ее на улицу, понимаешь?

Стуки промолчал.

– Она связалась с тем почти актером, который оформляет сцену в театре. Но дать Микеле дом – для такого, как он, это уже было слишком сложно. Протянуть руку помощи своей женщине, попавшей в беду!