Книга Пока есть просекко, есть надежда, страница 63 – Фульвио Эрвас

– Это исповедальня для орудий смерти!

– Отлично! Прочитайте «Аве Мария» и покажите мне пистолет.

Дон Амброзио несколько минут покопался в гробу и в недоумении развел руками: пистолет графа исчез. С каким удовольствием Стуки влепил бы ему хорошую затрещину! Антимама! Если ты церковник, это не значит, что не можешь быть дураком. Патер, собирающий оружие без разрешения на хранение. Ржавые железки, которые никто не удосужился зарегистрировать.

Дон Амброзио принялся объяснять, что уже много лет люди, как верующие, так и неверующие, приносили ему оружие, которое им опротивело. Патер все складывал в гроб, такое вот «memento mori»^[20]. Никому не нужное оружие, которое они бы выбросили на свалку, чтобы не заморачиваться со всеми документами для получения лицензии. Еще были те, кто уже заглядывал в глаза смерти, стоящей у порога. Всю свою жизнь они стреляли уток и зайцев, а на смертном одре начинали мечтать о единстве и согласии между всеми земными созданиями, чтобы только обмануть святого Петра и попасть в рай.

– А Анчилотто? Когда он вручил вам свое орудие смерти?

– Три года назад или, может быть, четыре.

– Три или четыре.

– Да кто ж все упомнит?

– И сейчас оружие исчезло.

– Я не понимаю, как это могло произойти.

– Когда в последний раз вы видели пистолет?

– Наверное, месяц или два назад, – патер дрожал, пораженный провалами в памяти.

– Подумайте хорошенько в течение нескольких дней, – сказал Стуки. – И попытайтесь все подробно вспомнить.

И прежде, чем уйти:

– Как именно это произошло? Анчилотто пришел к вам со словами: «Возьмите его, Отец, я хочу, чтобы мир стал лучше»?

Удивленный дон Амброзио покачал головой.

– Как бы не так! Этакий подлец! Он узнал, что Джузеппе Мионетто, отошедший в мир иной после долгой и не лишенной опасностей старости, вручил мне свою двустволку, и ему захотелось быть не хуже.

– Не хуже какого-то Джузеппе Мионетто? Граф Анчилотто?

– Именно так.

– А этот Джузеппе когда нас покинул?

– Четыре года назад

– Вот видите! Вы все и вспомнили.

Стуки уже знал, каким будет ответ на вопрос, кто имел доступ к этому импровизированному складу оружия.

– Никто, кроме меня и моей экономки, – ответил патер. – Ни у кого не было никаких причин сюда приходить.

Стуки отметил про себя, что память священника снова дает слабину.

Мэр города Чизонди-Вальмарино был элегантным мужчиной, даже несмотря на то, что был политиком. В движениях, а особенно в манере выражаться. Возможно, этому способствовала красота средневекового городка, которая делала его жителей чуточку утонченнее. Кончик белого носового платка, выглядывающий из кармана льняного пиджака, белоснежная рубашка и носки в тон.

Мэр энергично пожал руку Стуки, сделав вид, что не обратил внимания на то, что тот пришел на встречу в спортивном костюме. Даже наоборот, политик выказал легкую снисходительность к такой неформальной форме одежды: в период кризиса и расследования должны вестись, не расточая средств. В остальном мэр явно чувствовал себя на коне.

– Я уже сообщил все, что знал о инженере Спеджорине вашему начальнику, если я не впадаю в заблуждение, комиссару Леонарди.

Он так и сказал: «если я не впадаю в заблуждение».

Инспектор Стуки это оценил.

– Я бы хотел спросить вас кое-что о господине Анчилотто.

Мэр поднялся и отошел от письменного стола.