Книга Дебютная постановка. Том 1, страница 92 – Александра Маринина

А доказательства и в самом деле были крепкими. Следы пальцев Лаврушенкова в доме Астахова, свидетельские показания о том, что подсудимый часто высказывал возмущение поведением певца и его образом жизни. Более того, Лаврушенкова видели в ночь смерти Астахова рядом с его дачей. А сам он не скрывал, что знал о сильнодействующих таблетках и видел, где Астахов их хранит. Как зовут девушку, запечатленную на фотографии, подсудимый не знает, на следствии ему сказали, что ее фамилия – Бельская, она балерина. Однако эту девушку Лаврушенков видел ранее неоднократно вместе с потерпевшим на даче, у них были любовные отношения, которые они даже не скрывали. Потом девушка перестала приезжать. Но Лаврушенков однажды видел, как Владилен Семенович небрежно засовывал фотографию Бельской в книжный шкаф, между толстыми томами, и тогда же сделал вывод, что для знаменитого певца честь и достоинство женщины ничего не значат и ценности не представляют. В дачном доме Астахова подсудимый бывал часто, выполнял различные работы по просьбе хозяина, так что его осведомленность о местах хранения таблеток и фотографии никого не удивила.

Все было одно к одному, ни подсудимый, ни его защитник не пытались оспорить ни одного факта, положенного в основу обвинения. Поэтому управились мы быстро, и в совещательную комнату я уходил в компании заседателей и с полной уверенностью в том, что без затруднений приму решение о признании Виктора Лаврушенкова не подлежащим уголовной ответственности в связи с психическим заболеванием, вследствие которого он не осознавал противоправность своих действий и не мог руководить ими, и о применении к нему принудительных мер медицинского характера.

Обком был доволен, и довольно скоро я выбросил дело Лаврушенкова из головы. Кто же мог знать, что в восьмидесятом году разразится скандал…»

* * *

– Чего ты сопишь, как простуженный носорог? – раздался голос Карины. – Чем-то недоволен?

Петр с надеждой посмотрел на нее.

– Ты закончила на сегодня с работой? Или я тебе помешал?

– Закончила. Ф-фух! – Она резко выдохнула и закрыла файл. – Я молодец! Вполне довольна собой.

Это означало, что день перерыва действительно пошел на пользу, замыленность восприятия ушла, и при втором чтении ей удалось отыскать в тексте еще какие-то косяки. Если же при перечитывании ничего нового не вылавливалось, Карина начинала нервничать и подозревать, что сработала плохо, невнимательно. «С одного раза никто и никогда не может увидеть все ошибки, – уверенно говорила она. – Знаешь, как раньше работали настоящие корректоры? Читали текст как минимум три раза. Первый раз проверяли на орфографию, второй раз – на синтаксис, а в третий раз вообще читали каждое предложение с конца в начало, от точки до заглавной буквы, потому что когда читаешь как положено, то можешь незаметно отвлечься на смысл и чего-то не заметить, а когда читаешь от конца до начала, то на смысл точно не отвлечешься. И добросовестный редактор тоже должен читать хотя бы два раза».

– Много наловила? – спросил Петр.

– Чуть-чуть. Как раз столько, сколько допустимо для второй читки. Но это только треть романа, посмотрим, что будет дальше. Так чего ты сопел-то?

Она встала из-за стола, плюхнулась рядом с Петром на диван и заглянула в текст на экране ноутбука. Начала было читать, но тут же заморгала, потом крепко зажмурилась.