Книга Дебютная постановка. Том 2, страница 98 – Александра Маринина

Карина вздохнула с облегчением, услышав, что «на сегодня закончили».

– Я как будто десяток вагонов разгрузила, – призналась она. – Вроде и не устала физически, ноги же тренированные, а сижу, как тряпичная кукла, даже спину выпрямить не могу. Какое счастье, что уже можно вертеть головой и рассматривать людей! Как ты думаешь, Петь, что нам завтра скажет Анастасия Павловна?

Ему очень хотелось быть оптимистичным, сказать подруге что-нибудь ободряющее, но сил не хватило даже на то, чтобы что-то сочинить. Поэтому Петр сказал то, что думал на самом деле:

– Скорее всего, она скажет, что Витя ничего и никого не обнаружил. Тот факт, что некий тип расспрашивал о тебе, не означает, что мы кого-то интересуем настолько, чтобы за нами следили. Так что сегодня мы с тобой пробегали впустую. И совершенно непонятно, что делать дальше. Снова ходить по городу? Или забить на все и продолжать жить своей жизнью? В общем, на интересные результаты я бы не рассчитывал.

Он ожидал, что Карина огорчится и еще больше сникнет, но она бодро допила остаток лимонада, со стуком поставила стакан на столик и взяла в руки телефон.

– Ну что, ищу машину?

Они вернулись домой и рухнули на диван, а ночью спали как убитые.

Это было вчера. А сегодня Петр проснулся ни свет ни заря с мыслью: «А что, если вчера все уже выяснилось? За нами действительно кто-то следил, и Витя его срисовал. Поэтому Каменская дала нам отбой. Но тогда как объяснить ее слова: «Я позвоню, если будут новости»? Разве обнаружение слежки – это не новость в ее понимании? Получается, пока что новостей нет». Выпростал руку из-под одеяла, дотянулся до телефона, проверил. Никаких сообщений за ночь не появилось.

Все это напоминало дурной сон. Ладно, фиг с ним, пусть будет что будет. Надо вставать, завтракать, просмотреть материалы и ехать к Губанову. Уже недолго осталось, старикан подобрался наконец к восьмидесятому году. К году, когда убили следователя Садкова.

Шурик выполнил обещание, хотя и не так быстро, как надеялся Юрий.

– Что ж ты меня за нос водишь? – Голос в телефонной трубке звучал с насмешливым упреком. – Говорил, что ищешь приличного человека, а он – отпетый уголовник.

– Кто уголовник? – изумился Юра. – Ты о ком?

– О Левшине твоем, которого ты просил пробить.

– Да перестань, он же певец!

– Ну, может, и был когда-то певцом, а превратился в рецидивиста. Короче, слушай сюда: в шестьдесят четвертом – лишение свободы сроком на шесть месяцев по сто двенадцатой, отбывал в колонии общего режима, освободился в апреле шестьдесят пятого. В шестьдесят седьмом – семь лет по сто восьмой с отбыванием в колонии строгого режима. Скончался в семидесятом.

– То есть в ИТК во время отбытия наказания? – уточнил Юрий.

– Получается, что так. Обрати внимание: оба приговора вынесены Замоскворецким райнарсудом, то есть буянил этот деятель на одной и той же территории. Если окажется, что у него был любимый ресторан, в котором он оба раза кому-то рыло начистил, то с тебя бутылка.

Статья 112 Уголовного кодекса предусматривала ответственность за побои или легкие телесные повреждения, статья 108 – это уже тяжкие телесные. Разошелся Константин Левшин, однако! Интересно, на зоне он сам помер или ему помогли?

– Родственники у него остались?