Книга Дохлый таксидермист, страница 117 – Мария Самтенко

Допрашивать этого типа у меня не было никакого желания. Я решил спихнуть этого товарища на Васильченко. Тот, конечно, уже давно дома, но ничего, пусть поработает. Как раз на такие случаи я и обеспечил ему внеочередную установку квартирного телефона.

— Проблема, Илья Арнольдович, не в том, что Иван разговаривал с Петровым, — сообщил я, дождавшись, когда товарищи обратят на меня внимание. — А в его идиотских советах. Он, например, посоветовал вашему соавтору быть мужчиной и не скулить.

— Это вырвано из контекста! — возмутился поэт.

— А контекст, — безжалостно уточнил я, глядя на Ильфа, — был такой, что вы с Евгением Петровичем неженки. И вы видели, насколько это его расстроило.

Журналист задумчиво посмотрел на Приблудного:

— Ваня, я, кажется, предупреждал вас. В Ташкенте.

Приблудный испуганно повернулся ко мне, и я с трудом удержался, чтобы не улыбнуться в усы. Ирония заключалась в том, что Ильф не видел эпизод с «неженкой», а наблюдал только конечный результат за полминуты до того, как соавтору вкололи успокоительное. Поэтому мне было очень интересно посмотреть, как Иван станет объяснять, что тут нет причинно-следственной связи.

Даже если ее действительно нет.

Ну, он попытался: сказал, что все видели, как Петров улыбался, значит, он не расстроился!

Ильф уронил сигарету — кажется, у него просто пальцы разжались от этого потрясающего аргумента. Еще бы, его же той улыбкой шарахнуло сильнее, чем меня.

Я посчитал цель достигнутой, схватил Приблудного за плечо и повел его к таксофонной будке. Поэт нервно оглядывался на Ильфа, которого я попросил переложить мусор обратно в помойку, но молчал. Похоже, он опасался открывать рот в моем присутствии. Вот и отлично, пусть ведет переговоры с Васильченко.

— Василий, вы спите? — спросил я, набрав номер с первой страницы блокнота.

— Я бухаю, — уныло откликнулись из трубки. — И я, как вы помните, Александр.

— Один или с кем-то? — уточнил я. — Сейчас я обеспечу вас собутыльником, его нужно будет допросить под протокол.

— Вечер пятницы, товарищ начальник!..

— Не спорьте, — сурово сказал я. — Заедете на Петровку, 38, в дежурной части вас будет ждать Иван Приблудный, он свидетель. Допросите по поводу покушения на Евгения Петрова. Хотите, ведите его к себе, хотите, допрашивайте на работе, можете даже напоить, но завтра в девять утра жду протокол. Если вы сильно пьяны, допрашивайте у себя дома, мне тут дебоши в отделении не нужны.

Из трубки донесся страдальческий вздох:

— Давайте хотя бы в двенадцать!..

— Перестаньте стонать, преступность работает без выходных.

— Хорошо, товарищ начальник, — уныло согласился Васильченко. — Слушаю и повинуюсь, товарищ начальник. А Петров это один из ваших журналистов? Он что, труп?..

— Василий, вы позорите меня перед подозреваемым, — я бросил взгляд на нервное лицо Приблудного и поправился, — перед свидетелем. Я же сказал «покушение»! Петров живой, он в больнице.

Больше Вася не ныл. Я отконвоировал Приблудного на Петровку, 38, предупредил дежурного, что это важный свидетель, и за ним сейчас приедет Васильченко, и вернулся к Ильфу.

Тот уже заканчивал импровизированный субботник на месте преступления, так что я не стал ему помогать. Просто встал рядом и спросил:

— Вы все еще намерены прикрывать этого типа?