Онлайн книга «Дохлый таксидермист»
|
Они домчали до Петровки, 38 с рекордной скоростью. Иван Федорович вел машину и бормотал, что был бы и рад сразу поехать домой к Гансу, но не может проигнорировать его просьбу насчет документов. Вдруг это важно? Петров был знаком с дежурным — как тут не познакомиться, когда Ганс таскает на допросы по несколько раз в неделю? — и тот не стал его задерживать, просто быстро обыскал, записал в журнал и пропустил вместе с участковым. Они поднимались на нужный этаж молча и настороженно. В кабинете у Ганса не горел свет. Окна не было: строго говоря, рабочее место следователя располагалось в тамбуре перед криминалистической лабораторией. Иван Федорович щелкнул выключателем: кабинет залило теплым желтым светом. Участковый бросился осматривать стол Ганса, а Женя отошел в сторону и открыл первую попавшуюся папку со стола Васильченко. Там оказались материалы по делу о краже велосипедов. — Как странно, — сказал тем временем участковый. — Ганс бросил на столе ключи и табельное оружие. Это на него не похоже. — Даже я знаю, куда его нужно убирать, — поддержал Петров. В другое время он, может, рискнул бы поторопить участкового, напомнив о том, что Ганс там наедине с маньяком. Но сейчас, когда Иван Федорович явно искал подсказки, это было неуместно. — Откройте!.. — донеслось из закрытой лаборатории. — Откройте немедленно!.. Товарищи вздрогнули и обернулись. Иван Федорович нерешительно подошел к двери. Прислонился ухом, послушал, повернул ключ в замке и толкнул дверь. Петров с участковым заглянули в лабораторию, готовые тут же броситься на пол и уворачиваться не то от пуль, не то от колб с реактивами, которые вот-вот в них полетят — но встретили только острый взгляд человека, застывшего у стола в напряженной позе. — Феликс Эдмундович?.. Петров не сразу поверил своим глазам. Железный Феликс — в закрытой снаружи лаборатории Ганса Гросса. С лихорадочно блестящими глазами на потемневшем лице. «„Вы знаете, меня больше интересует, кого пошел арестовывать Ганс, когда маньяк тут, у нас“, — сказал тогда Иля». И Женя совершенно не представлял, что ему говорить. — Где Ганс Гросс? — сухо спросил чекист. — Дома, с маньяком, — торопливо ответил участковый. — С Василием… Александром Васильченко. То есть это мы так думаем, но… — Докладывайте. Дзержинский слушал рассказ участкового про Распутина, Приблудного, Ильфа с Петровым и неожиданно опознанного в помощнике Ганса таксидермиста-сектанта. Петрова он ни о чем не спрашивал. Женя чувствовал себя лишним, но уходить было глупо, а говорить самому — неблагоразумно. — Да, и еще Ганс сказал, что был некомпетентным идиотом, — закончил Иван Федорович. — И добавил «вы уже ничего не сделаете, езжайте ко мне в кабинет, оставьте там документы». Вот мы и решили, что там маньяк. И Ганс сказал так не только из-за него, но и… и… Участковый замялся и взглянул на Петрова в поисках поддержки. Ну, и разве можно было промолчать? Особенно, если он и сам понимал, как это? — Мы думаем, он уже понял, что ошибся насчет вас, — осторожно сказал Евгений Петрович. — И сожалел, что ничего нельзя сделать. — Сожалел? Что обвинил меня в четырех убийствах и предложил яд и веревку на выбор?! Казалось, в глазах Дзержинского вспыхнуло яростное пламя. Но это длилось только секунду — в следующий миг Железный Феликс снова был сдержан и собран: |