Книга Истинные (не) изменяют в марте, страница 24 – Мария Самтенко

Качаю головой – ну и история! – и снова глажу Пингвина. Остальные котики, увы, пока не горят желанием со мной знакомиться. Получилось погладить только самых компанейских: Пингвина, серого Грибка, рыжую Мурлыку, любопытную Дилайлу. Остальные при виде меня прячутся пестрыми тенями. Но получается так себе, потому что лежанки, корзинки и когтеточки предыдущий директор успешно продал.

Ну ничего! Завтра по линии магистрата привезут купленный на пожертвования корм, и буду приручать котов вкусняшками.

Лиска еще немного развлекает меня то веселыми байками про призрака, то ледянящими душу историями про похождения предыдущего директора-игромана, а потом наступает вечер и она уходит домой. Я же нахожу ведро, грею воду в чайнике – тут есть водопровод, но котел, нагревающий воду для ванны, сломан – и до ночи мою и чищу все, что вижу. Выясняя при этом, что Джади мне не помощник. Все, что он может – это принести ведро с водой или поставить чайник, а от чего-то более серьезного начинает старательно увиливать. Неудивительно, что тут так грязно! С одной Лиски-то какой спрос!

Уборка, кошки, мытье полов, раздача остатков кошачьей еды… под занавес Джади радостно притаскивает мне кошачьи лотки с песочком – вдруг мне захочется и их тоже помыть. «А то мы с Лиской давненько этим не занимались, уже завонялось».

Со всеми этими хлопотами я засыпаю без ужина, едва ли не падая от усталости в ближайшей гостевой спальне. Ну как, была гостевой, будет моей.

Утром меня будит стук в дверь и голос Джади:

– Эй! Марианна! Для тебя записка с посыльным от господина Петрикора Дагеля! Он просит… просит… явиться на допрос! С пристрастием! Так, а что за допросы? Ты тоже что-то украла? – тут он отвлекается и отвечает куда-то в сторону. – Нет, господин посыльный, это приют, а не притон, мало ли что вам кажется! И вообще, этот ваш следователь…

– Джади!

Торопливо накидываю на себя вчерашнее сиротское платье и бегу разбираться с орущим на весь дом бестолковым помощником:

– Так, Джади, ты больше не будешь открывать дверь, это же просто позорище какое-то!.. – распахиваю дверь и вижу удаляющуюся оскорбленную скину. –Господин посыльный! Подождите! Стойте! Уф… простите этого балбеса, он ничего не знает о манерах! Я хочу передать господину Дагелю, что выезжаю немедленно!

Молнией добираюсь до центра города – посыльного все-таки удается догнать и убедить подвезти – но потом все равно долго хожу кругами вокруг нужного здания, пытаясь найти сначала вход, потом кабинет Петрикора Дагеля.

В кабинете Дагеля тесно и неуютно: маленькое окно, стол, стул для следователя и лавка, видимо, для подсудимых. Когда – с помощью уборщицы – мне все-таки удается до него дойти, выясняется, что следователь не ждал меня так рано.

Он спешно убирает со стола какие-то грязные чашки, хватает папку с документами и запирает ее в тяжелый сейф, после чего кивает мне на деревянную лавку.

С ужасом осматриваю ножные кандалы, и следователь усмехается:

– Не бойтесь. Это для тех, кто обвиняется в тяжких преступлениях. А у вас всего лишь мошенничество.

«Всего лишь»! А ничего, что за него меня могут отправить на каторгу?

Кажется, эта мысль все же читается на моем лице, потому что Петрикор Дагель принимается меня успокаивать. Даже чаю предлагает! Ну, прежде, чем приступить к допросу.