Онлайн книга «Истинные (не) изменяют в марте»
|
– Марианна, постарайтесь вспомнить вашу первая ночь с Реналем Аурусом, – звучит первый вопрос. Ну ничего себе! Кажется, теперь я понимаю, зачем на скамье кандалы! Это чтобы допрашиваемые от шока не падали! В светлых глазах следователя плещутся смешинки, когда я робко спрашиваю: – А вас прямо все-все подробности интересуют, да?.. Так, сейчас главное, чтобы показывать не заставил! А потом еще и в суде воспроизводить! Следователь хватает какие-то документы и кашляет, скрывая смех. – Нет, интимные моменты не надо! – говорит он. – Просто по времени: как вы оказались в гостинице, что делали… нет, ну понятно, что, точнее, как… – Прямо так, да?! – кажется, я тоже сейчас начну смеяться на нервной почве. – Нет! – берет себя в руки следователь. – Постарайтесь не выходить за рамки приличий. Мне просто нужно знать порядок событий и время, чтобы проверить обстоятельства появления метки. И знаете ли вы что-нибудь о татуировочном деле. Вздыхаю с облегчением, обнаружив, что следователь все-таки не хочет пикантных подробностей. А что касается татуировок, то мне известно о них до обидного мало. В памяти всплывает что-то про «татуаж на бровях», с которым можно перестараться и «стать похожим на Брежнева». Понятия не имею, кто или что такое «Брежнев», но, видимо, что-то устрашающее. Впрочем, это не так важно. Нужно собраться, потому что следователь ждет ответа. Собраться – и вспомнить ту самую ночь, когда я впервые была с Реналем. – Тем вечером мы ходили в цирк, – вспоминаю я. – Было представление с дрессированными собачками. Реналь говорил, что его медвежья сущность не очень воспринимает собак. Кошек – еще куда ни шло, а вот собак не очень. И что он пошел в этот цирк только ради меня. Да. Ради меня. Путано рассказываю про цирк и про то, как я была счастлива, но слышать об этом Петрикору Дагелю, кажется, неприятно, и он просит меня «вернуться к делу». Видимо, к делу лишения меня невинности. – Хорошо-хорошо, – рассказываю я. – Цирк, как вы знаете, достаточно далеко от приюта. Мы задержались покормить собачек, а потом Реналь повел меня в гостиницу. Сказал, что приготовил сюрприз. Там был номер, украшенный цветами, вино, фрукты и… … и страстные поцелуи Реналя, и его горячие руки, снимающие с меня платье, и… – Можете без подробностей, – спешно говорит следователь. – В общем, вы вступили в интимную связь. Что было дальше? Вы пошли спать? Хмурюсь, восстанавливая в памяти цепочку событий. Да, я действительно пошла спать, но не сразу. Сначала мне потребовалась ванная, а Реналь… – К нему пришел портье, – вспоминаю я. – Сказал, что его ищут какие-то люди. Мужчина и женщина. Он резко ответил, что никого не ждет, но портье не отставал, и Реналю пришлось спуститься в холл. Потом он вернулся и сказал… сказал… «Старые знакомые», – с отвращением произнес любимый. – «Увидели нас с тобой в цирке и явились спрашивать, все ли серьезно». Я хотела выяснить, кто это, и что они хотели от Реналя, но он только отмахивался, и, расстроенный, тянулся за вином. Потом мы все допили, доели и легли спать. А наутро я обнаружила у себя под грудью странный знак. Реналь нашел у себя точно такой же. Сказал, что это метка истинности, и мы теперь связаны с ним до конца жизни. И он немедленно расскажет об этом семье. Вот тут непрошенные слезы подступают к моим глазам, и следователь предлагает платок. |