Книга Истинные (не) изменяют в марте, страница 89 – Мария Самтенко

Вот только в конце марта Кейндагеля снова приносит в Моривилль, и судьба сталкивает нас прямо на очередном благотворительном балу в магистрате.

Причем «сталкивает» в самом прямом смысле этого слова! На скользких ступеньках, ведущих в здание магистрата.

***

Весенний благотворительный бал очень похож на зимний, потому что весь март аномальные морозы чередуются с аномальной метелью. Что-то похожее на таяние снега начинается только в конце месяца, но к балу все опять замерзает.

Разыгравшаяся к середине дня метель набрасывает на крыльцо снежные хлопья, а снизу остается слой льда. Ничего не подозревая, я наступаю на этот «бутерброд» и…

– Марианна, стойте!

…вздрагиваю от окрика поднимающегося следом Кейндагеля, поскальзываюсь и падаю прямо на него!

Соседу не удается устоять на ногах, и мы слетаем со скользкого крыльца на припорошенную снежочком мостовую: я сверху, а Кейндагель снизу.

Какое-то время мы просто барахтаемся, пытаясь встать, потом я наконец слезаю с помятого заснеженного соседа и поднимаюсь сначала на четвереньки, а потом на ноги.

– Надо поговорить! – заявляет Кейндагель, кое-как утвердившись на ногах и выслушав мои справедливые, но бессвязные претензии из серии «зачем так пугать».

– Давайте внутри, – предлагаю я, кивая на здание магистрата.

Соседушка пытается возражать, но я ссылаюсь на то, что замерзла и отбила о ступеньки все нежные места. Пусть это и художественное преувеличение.

В вестибюле сосед хватает меня за руку, притягивает к себе и с намеком приподнимает бровь. Одну. Вторая у него загадочным образом исчезла с лица.

– Марианна, вы одиноки, я тоже. Подумайте, зачем вам эта нелепая влюбленность в судью? – шипит Кейндагель, пока я пытаюсь понять, что у него с бровями. – Я могу дать вам намного больше. Мы можем объединить усилия и управлять приютом вместе. Думайте.

– Забудьте! – от такой наглости я возмущенно выдираю руку из его захвата.

Никакого ему «управления приютом», я ему кошачьи лотки не доверю выносить. Тоже мне! С нахрапа не получилось захапать приют, попробовал шантаж. Не вышло с шантажом, решил очаровать. Тут провалилось – решил посадить меня в тюрьму. И там не удалось – что-то новенькое, значит, придумал. «Управлять приютом вместе»!

А что насчет «нелепой влюбленности в судью», то большей чуши сложно и представить. Впрочем… помню, после того танца слухи курсировали по Моривиллю несколько месяцев.

Хотя тут, наверно, другой канал распространения информации. Рыжий такой, лохматый, с длинным языком. Стоит мне только упомянуть Гейдена Ауруса – не важно, в каком контексте – как бывший карманник начинает ворчать, что это, мол, слишком часто. И что мне надо переключиться с кого-то недосягаемого и сурового на кое-кого близкого и доступного.

– Подумайте еще раз, – настаивает соседушка.

– Простите, но я не могу заключать никаких союзов без разрешения моего непосредственного работодателя! – формулирую наконец я. – Хотите управлять приютом вместе со мной? Сначала договоритесь об этом с мэром!

Секунду Кейндагель рассматривает меня с совершенно нечитаемым выражением лица, потом молча разворачивает и уходит, громко хлопнув дверью. Пожимаю плечами и направляюсь в гардероб – не сбегать же по этому поводу с бала.

По пути снимаю с дубленки прицепившуюся к ней мохнатую бровь Кейндагеля – небольшой ежик волос с клеевым основанием. Убираю в карман: сдается мне, если так пойдет и дальше, то я соберу весь комплект.