Книга Примум. Книга 3, страница 152 – Татьяна Герцик

Подхватив жену на руки, бодро отправился в королевские покои.

Оставшийся в одиночестве наместник завистливо вздохнул. Чтоб хоть немного развеяться, пошел в детскую, к сыну. Взяв его на руки, мечтательно произнес:

– Придет время, и ты займешь мое место. Надеюсь, ты будешь так же уважать своего короля, как я почитаю Феррео. И он станет таким же славным государем, как и его великий отец, а ты его верным помощником.

Сильвер провожал грустным взглядом милые пейзажи родины – виноградники, поля пшеницы, густые дубравы. Прощаться с ними было так же тяжело, как и с родными. Он тихонько вздохнул, исподтишка бросив взгляд на скакавшую подле него Амирель. Она не захотела ехать с ним на его Ветре, предпочтя свою изящную кобылку.

Амирель тоже была печальна и неразговорчива. Ей, как и ему, не хотелось покидать гостеприимный Терминус и возвращаться на холодную родину. Да и что доброго она видела в Северстане? Всю свою жизнь она была вынуждена прятаться от эмиссаров тайного сыска, не могла играть с другими детьми, открыто ходить по улицам, чувствовать себя свободной только потому, что у нее были синие глаза! А всё короли Северстана, нарушившие последний вердикт королевы Лусии из-за боязни потерять власть.

Доброе к себе отношение она ощутила только здесь, в Терминусе, где ее уважали и ни в чем не винили. Наоборот, были искренне благодарны за помощь в борьбе с захватчиками. Жаль, что нельзя остаться здесь. Но такова ее доля – стать тем, кем никогда не хотела.

Она бросила взгляд на супруга. Почувствовав его, Сильвер натужно ей улыбнулся. Амирель благодарно подумала: ему тоже не хочется покидать родину, но он едет с ней в Северстан, потому что любит ее.

Но вот показались развалины северного форпоста, дальше пошла уже земля, никогда не знавшая плуга. Лес, становившийся все гуще, был знаком и Амирель с Сильвером, и их отряду. Северстанцы, ехавшие с ними, тоже здесь уже проезжали. А вот терминцы, добровольно решившие посмотреть новые места, озадаченно крутили головами, разглядывая невиданные прежде богатырские деревья.

Через день добрались до горящего болота. Погода была уже весьма холодной, но над болотом стоял удушливый чад. Кони беспокоились, нервно всхрапывая, страшась идти по такому опасному месту. Людям пришлось спешиться и идти по каменной насыпи, держа своих скакунов под уздцы. Сильвер вел и своего Ветра, и кобылку Амирель.

– Интересно, жив ли тот филин, что перевел нас через это болото, спасибо ему. – Теофил успокаивающе похлопал своего волнующегося коня по холке.

Шедший рядом с ним Эдмунд подхватил:

– Да, сколько живут филины?

Все вопросительно уставились на Амирель, будто она была знатоком птичьих повадок. Она удивленно пожала плечами.

– Насколько я знаю, довольно долго. Несколько лет точно.

– Тогда должен жить, – постановил Теофил. – Но мы быстро миновали этот кошмар. По прошлому разу мне болото показалось гораздо более широким.

– Мы перебирались зигзагами по безопасным местам, а сейчас прошли напрямик, только и всего, – Сильвер с облегчением вздохнул, достигнув края твердой земли. – Недурный переход устроили северстанцы. И быстро.

Амирель слегка принахмурилась, вспомнив о Торрене, и продолжать этот разговор никто не стал, не желая тревожить не зажившие еще обиды. Вскоре показались сизые горы со снежными шапками на уходящих в небо вершинах.