Книга О Стуже и Перьях, страница 43 – Элиза Рейн

Каин во мне не сомневался. Он сказал, что они хотят убить меня, потому что боятся того, на что я способна.

Мое желание быть с Харальдом откровенной резко снижается.

— Не знаю, — говорю я. — Они только продолжают говорить, что я — слабое звено и из-за меня их всех убьют.

Харальд наклоняет голову и пожимает одним плечом.

— Думаю, они отчасти правы, — не успев сдержаться он смеется, а я хмурюсь, глядя на него. — Может, они это так и видят, — поясняет он, отворачивается и идет дальше по коридору.

Я следую за ним.

— Их накажут?

— А тебе этого не хочется?

— Мне хочется, чтобы они оставили меня в покое. Я учусь и становлюсь сильнее. Я могла бы сделать больше, если бы постоянно не ждала нападения от них.

— Думаешь, если мы их накажем, они не отстанут?

— Нет.

Он усмехается.

— Ты просто не видела всех наших вариантов наказаний, — в моей голове проносятся жуткие мысли о цепях и орудиях пыток. Я не собираюсь признаваться в том, что видела камеры, но они показались мне вполне нормальными. Но прежде, чем я успеваю что-то сказать, он продолжает: — Брунгильда решит, что с ними делать.

— О.

Мы молча идем дальше — через верхний выход, мимо храма и его прекрасного сада рядом. На нашем пути появляются небольшие ступеньки, вырезанные прямо в живом дереве и ведущие прямиком в покрытый фиолетовыми ягодами куст. Харальд встает около ступенек и выжидающе смотрит на меня.

— Вы хотите, чтобы я вошла в куст? — спрашиваю я.

Он немного грустнеет.

— Куст, — вздыхает он. — Ты видишь куст с красными ягодами?

— Нет, с фиолетовыми.

Его лицо снова светлеет.

— Фиолетовыми? Хм. Интересно, что это значит.

Мне тоже интересно, что все это значит. Он больше ничего не говорит и смотрит на куст.

— А что видите вы? — спрашиваю я в конце концов.

— О, Крыло Медведя.

Мое сердце пропускает удар, и я снова смотрю на куст.

— Да. Я надеялся, что если твой валь-тивар явил себя, то ты сможешь его увидеть.

Разочарование прокатывается по мне.

— Ты уверена, что…

Я резко поворачиваюсь к нему.

— Не смейте спрашивать, уверена ли я, что она — моя валь-тивар, — выпаливаю я, а потом моргаю. Я кричу на Стража Одина.

Он ухмыляется.

— Ладно. Ты уверена. Возможно тебе нужно наработать побольше контроля, и тогда Фезерблейд покажет тебе Крыло Медведя.

Я немного расслабляюсь.

— А что там внутри?

— Это тебе предстоит выяснить. Говорят, она настоящая красавица, — говорит он, искоса глядя на меня.

— Моя медведица?

Он кивает.

— Ты не преувеличивала, когда говорила, какая она большая. И что она не овладевала тобой.

Я перевожу взгляд с куста на него. Взгляд его больших глаз прикован ко мне. Может, он верит в меня не так сильно, как мне бы того хотелось, но точно понимает, каково иметь валь-тивар медведя.

Решившись, я окончательно поворачиваюсь к нему.

— Вы можете призвать своего валь-тивар по желанию?

— Да. Но он всегда здесь. Я всегда его чувствую.

— То есть, вы призываете его, он появляется, и потом, когда вы сражаетесь, он… берет ваше тело под контроль? Или просто находится рядом и отдает вам часть силы?

Довольно долго Харальд разглядывает меня.

— Ты должна была узнать обо всем этом самостоятельно, но раз уж ты столкнулась с необычной ситуацией, думаю, не будет ничего плохого, если я расскажу. Когда я творю магию, я просто чувствую его, как часть себя, внутренний голос. Когда он нужен мне рядом, чтобы поговорить, чтобы напугать кого-то, чтобы укрепить мой дух — я могу призвать его, и он появится подле меня. Если же я хочу использовать его силу как свою собственную, то да, он вселяется в меня. Я не вижу его во время битвы, но слышу в своей голове, хотя и не как шепот, а как голос, отдающий приказы. Он управляет моим телом, говорит моим голосом, наполняет мои мышцы.