Книга О Стуже и Перьях, страница 44 – Элиза Рейн

Я таращусь на Харальда.

— И вы даете ему столько власти над собой? Не боясь, что он сделает что-то, чего вы бы не хотели?

— Он — мое порождение. Часть меня. Если я могу контролировать собственную жажду крови, он почувствует это через нашу связь.

Я думаю о Бранке, о неутолимой жестокости волка, а потом о Каине. От воспоминаний о пылающем, скалящемся волке, холодок страха пробегает по моим венам. Он позволяет этому чудовищу контролировать себя, когда сражается?

— Когда ваш медведь рядом, он из плоти?

Брови Харальда сходятся вместе.

— Нет, — медленно говорит он. — Нельзя впустить в свое тело существо из плоти. Он больше похож на дух. Сгусток магической силы в виде большого бурого медведя.

— Моя медведица из плоти, — говорю я. — Не прозрачная и сияющая. Она в прямом смысле вытащила меня на спине из воды. И столкнула Снежного Великана с Каина. Но она может раствориться в воздухе, так что она необычный медведь.

— Хотел бы я её увидеть, — говорит Харальд.

Я делаю глубокий вдох.

— Могу я… могу я увидеть вашего медведя? — он запрокидывает голову и смотрит на меня, как на помешанную. Я продолжаю говорить, пока он не успел остановить меня и прежде чем сама не передумаю. — Я видела змею Эрика. И волка Каина.

Харальд раскрывает рот.

— Каким образом?

— Не знаю, но с тех пор как увидела змею, я могу видеть чужих валь-тивар.

Харальд не двигается, и недоверие не исчезает с его лица, но рядом со вспышкой появляется его валь-тивар.

— Одинова задница, — ругаюсь я и делаю шаг назад.

Он гигантский. Огромный, нахер. Больше моей медведицы. И если в её глазах есть нечто глубокое и возможно, мудрое, то у медведя Харальда глаза невероятно злобные.

Он смотрит на меня, и с его здоровенных клыков капает поблескивающая слюна, его темно-коричневый мех выглядит жестким и неровным, а когти изогнутые и острые.

Я отрываю от него взгляд, чтобы посмотреть на Харальда.

— Он великолепный, — шепчу я. — Больше моей.

Харальд медленно качает головой из стороны в сторону.

— Я не был уверен насчет тебя, — тихо говорит он. — Но боги не совершают ошибок.

— Вы ведь не знаете, почему это происходит со мной, да? — спрашиваю я, снова глядя на медведя. Я не жду от него ответ, но теперь у меня хотя бы больше информации. И я видела его великолепного зверя.

Медведь наклоняет голову, снова обнажая клыки.

— Нет, — отвечает Харальд. — Думаю, остальные тоже не знают. Но мне придется им рассказать.

Вздыхаю. Я знала, что так будет.

— Пожалуйста, если они знают нечто, что поможет мне понять, как сделать, чтобы она осталась, или как призвать её, расскажите мне.

— Конечно, — медведь блестит и растворяется в воздухе. — Тебе стоит позавтракать перед началом учебы, — говорит Харальд.

Я хочу ответить, но в животе что-то сжимается. За секунду до того, как потерять сознание, я ложусь на землю.

— Твои реакции стали лучше, — говорит Харальд, когда я прихожу в себя. — В этот раз ты полностью обезопасила голову.

— Шестьсот семьдесят один, — бормочу я, борясь с тошнотой. И тем не менее, он прав. Прежде чем вырубиться, я аккуратно положила голову на теплое дерево.

Мой живот издает громкое урчание, когда я неловко поднимаюсь на ноги.

— Завтрак, — повторяет Харальд и показывает в сторону Великого Чертога. — Приходи сюда почаще. Когда куст превратится в дверь, найди меня.