Книга О клинках и крыльях, страница 91 – Элиза Рейн

Комната оказывается запертой. Ну, конечно, она заперта.

Я глубоко вдыхаю. Мастерская Сарры — единственное место, куда я могу пойти. Даже если она сама не там, я смогу взять одеяла и меха. Но для этого мне придется пройти через Великий Чертог Одина. Свет уже пробивается сквозь окна, так что я уверена, что некоторые новобранцы уже проснулись. Те самые, что украли мои долбаные вещи.

Я сжимаю зубы и иду к лестнице.

Смешки становятся слышны еще до того, как я вижу фейри. Внизу меня поджидают не только Оргид и Инга. С ними как минимум половина новобранцев.

Щеки горят еще сильнее, но я не сдаюсь. Я стараюсь не смотреть ни на кого из них, пока иду по ступеням.

Если они думают, что я сломаюсь, они ошибаются.

Все они — воины, их тела поджарые, твердые, состоящие из мышц. А у меня мягкая фигура, с изгибами грудей и попы там, где у них все плоско.

Никто из них не похож на меня без одежды.

И я блядь собираюсь гордиться этим.

— Я знала, что ты по мне с ума сходишь, Оргид, — громко говорю я, пока спускаюсь по лестнице, виляя округлыми бедрами. — Но это какой-то слишком длинный путь к тому, чтобы увидеть меня голой.

Инга выходит из ниши в стене, держа в руках мои жезл и рубашку. Ее глаза горят, хотя в них нет языков пламени, как у Каина, они все равно пылают.

— Ты ему нихрена не интересна, — рычит она. — Его даже здесь нет.

— Так это ты хотела увидеть меня такой? — я склоняю к ней голову.

Противостоять желанию прикрыться очень сложно, но я заставляю себя положить руки на бедра.

Она хочет, чтобы я поддалась, прикрылась, спряталась.

А я не буду.

— Нравится то, что видишь?

— Ты слабачка. Тебя не должно здесь нахер быть, — рычит она, а потом подкидывает мою рубашку в воздух и поднимает свой жезл. Рубашка моментально сгорает.

Я слышу новые смешки от собравшихся здесь фейри.

— Я уже голая, — медленно говорю я ей, будто она идиотка. — Сожженная рубашка вряд ли меня сейчас расстроит.

Она поднимает мой жезл, и я не могу удержаться. Может, я им не очень дорожу, но он мне нужен.

Поздно. Пламя лижет металлический стержень, и он начинает плавиться. Я наблюдаю, как ободок наверху тает, как размягчается и пропадает крохотный алмазный узор по центру.

Инга бросает бесформенный кусок металла на пол, и он приземляется на пепел, оставшийся от моей рубашки.

— Ты не будешь по нему скучать, все равно твоя магия — жалкое подобие.

Я так хочу ударить ее, что поднимаю кулак. Но в ответ на это я вижу удовлетворение на ее лице.

Вот, чего она хочет. Обострения. Реакции. Почувствовать себя важной, будто она — самое важное в моей сегодняшней жизни.

Я опускаю кулак и поворачиваюсь к ней спиной, направляясь к задней части Чертога, той, где находится дверь в мастерские.

Каин выходит из-за Трона Одина.

Его глаза горят и жар бьет из него, как из вулкана.

Внезапно я очень, очень сильно беспокоюсь из-за своей наготы.

Смех тут же стихает, и я слышу торопливые шаги. Все спешат прочь, когда он подходит ближе.

— Я справлюсь, — говорю я, когда он приближается и мне требуются все данные богами силы, чтобы не прикрыться, не спрятаться за колонну и не осесть на сраный пол.

— Она ведет себя, как маленький ребенок, а я показываю ей поведение взрослой женщины.

Он рычит скорее, как животное, чем как фейри, и проносится мимо меня. Я поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как он выхватывает жезл из рук Инги. Она сопротивляется, но слишком поздно, он слишком быстр.