Онлайн книга «Мария, королева Нисландии»
|
В ночь перед балом Мария заснула с трудом: беспокоили мысли о том, что ей, возможно, придется разговаривать с совершенно чужими людьми, и вполне возможна ситуация, когда она просто не будет знать, что ответить на вопрос. Тем более что легенды и баллады о местных героях она почти не знала: с момента попадания прошло всего несколько месяцев, не до того ей было. * * * Днем прошла церемония, помпезность которой просто зашкаливала. В роскошном зале из мрамора, зеркал и позолоты, облаченный в алую мантию с горностаевой опушкой, его королевское величество Экберт Девятый Милостивый принимал послов Нисландии. С позволения королевы принцессам разрешено было посмотреть на это пафосное зрелище с антресольного этажа. Вечером здесь будут играть музыканты, а сейчас пустое помещение с обшарпанными деревянными табуретками оккупировали принцессы и фрейлины. — Вот, любуйся на своих дикарей, — в голосе Лютеции отчетливо слышалось торжество. Полюбоваться и в самом деле было на что: нисландцы отличались от обитателей двора, как рабочие лайки — крупные, гордые и мускулистые от вычесанных и стриженых у профессионального грумера болонок. Посла сопровождали четверо крупных мужчин, и все они были блондинами ростом выше среднего. Никакого шелка и бархата в их одеждах не наблюдалось, зато меховая отделка на кожаных жилетах была чуть ли не богаче королевской. У каждого из мужчин было только по одному перстню на руке. Но даже издалека становилось понятно, что это вовсе не сапфиры или рубины, а нечто совершенно другое: темно-серое или коричневое. Похоже камень являлся не символом богатства, а скорее символом статуса. «Вполне возможно, что на вставках у них изображен какой-нибудь родовой знак», — подумала Мария. Даже летом на мужчинах были не бальные туфли, украшенные драгоценными пряжками, а вполне обычные, хоть и начищенные до глянца сапоги. И не на красных каблуках, которые так обожали местные модники, а самые обычные. Рубахи под жилетами не носили следов кружевной отделки и сшиты не из батиста или шелка, а из обычного белого полотна. Вместо завитых локонов и накладных кудрей нисландцы плотно сплетали волосы в тугие косы. Смотрелось несколько необычно. И именно над этими косами больше всего издевалась Лютеция: — Были бы они настоящими воинами и кавалерами, не носили бы прически, как у малолетних детей! Уверена, что если подойти к ним поближе, ты, сестрица, непременно почувствуешь запах мокрой псины! — за спинами принцесс захихикала кто-то из фрейлин и тут замолчала от строго покашливания госпожи Мерон. До самого вечера у Лютеции было прекрасное настроение, и она без конца возвращалась к внешнему виду нисландцев, не уставая сравнивать их с придворными собственного брата: — Взять хоть Готье де Неветта… Говорят, его отцом был как раз нисландец: у него волосы такого же цвета. Но все же он рос в приличном обществе, научился понимать толк и в танцах, и в музыке, а уж в серсо играет и вовсе лучше всех! А этим бедным дикарям уже не помогут никакие учителя хороших манер! Как жаль, что тебе не позволено танцевать, сестрица! Думаю, маман это сделала с целью обезопасить нас. Уверена, что кто-нибудь из этих медведей непременно наступит на ногу своей даме! |