Онлайн книга «Усадьба леди Анны»
|
«… вы же понимаете, ваше высочество, не доверять работнице моего мужа у меня не было никаких оснований…» Допрашивать пленных она даже не стала: пусть этим занимаются те, кому нужно. На этом настояла мадам Берк: — Конечно, хотелось бы понять, кто они и что хотели, но… Знаете, ваша светлость, есть тайны, которые лучше не знать. Если дофин сочтет возможным, он расскажет вам. А если нет, то и не нужно. Через три дня на четвертый рано утром под проливным дождем прибыл дворцовый офицер с отрядом, который и увез пленников. Герцогине он передал записку от дофина, где тот одобрял все ее действия. Вот после отъезда пленных Фелиция и завела разговор: — А все же, хотелось бы понять, что им было нужно. — Меньше знаешь, малышка, крепче спишь, — недовольно буркнула мадам Берк. — Но ведь мы знаем его имя. — Ну и что? Да он мог любым назваться! Может быть, они просто грабители. — Нет! — Фелиция даже головой помотала от избытка чувств. — Просто грабители не сидели бы здесь шесть дней! Просто грабителей не привела бы в дом мадам Трюффе! Значит, назваться чужим именем он не мог. Он дворянин де ля Шапут. А значит — у него есть семья, родственники и прочее… — Точно! — от неожиданности мадам Берк несколько неприлично-звонко шлепнула себя по лбу. — Точно, малышка! Ты — большая умница! Анна растерялась, хоть и старалась не показывать этого. Однако мадам Берк вдруг на ходу “переобулась” и, строго посмотрев на Фелицию, сказала: — Ты действительно умница, Фелиция. Но искать мы ничего не будем! Это не нашего ума дело. Если его высочество сочтет нужным, он нам расскажет. Понятно? На том разговор об арестованных и затих, вернувшись к домашним мелочам. Обсуждали завтрашний вечер — четверг. Ожидался визит мадам Вальян. Анна мечтала чем-то порадовать гостей и складывала в голове строки под тихую беседу фрейлин. Думать о неприятном просто не хотелось. И все равно строки получались грустные: В ночном дожде, что обнимает сад, В его спокойной музыке капельной, Слышны стихи, что только предстоят, И ноты самой первой колыбельной. Аллеи, и пустынны и темны, Вздыхают, вспоминая день погожий. Но может он, хоть эхом глубины, Какая ныне, обладать не может? И так волшебно, взгляд не отводя, Смотреть, как ночь, творец неугомонный, С листвы снимает бусины дождя, И полнит лужи чернотой бездонной.[29] Анне же, уже перед сном, будучи в кабинете патронессы, мадам Берк сочла нужным пояснить: — Родовая книга, ваша светлость. Девочка говорила про нее. Здесь, в библиотеке, она тоже есть. Думаю, и в Эспании у вас были такие. Так вот, я полистаю книгу и, может быть, найду ниточки. Девочкам знать об этом не нужно. Дофин допросит и будет помнить, что мы не разговаривали с пленными, следовательно, ничего не знаем. Но самим-то нам хорошо бы понимать, откуда ветер дует. Родовая книга оказалась огромным толстенным талмудом в переплете из уже чуть полысевшего по краям черного бархата. Страницы были исписаны убористым почерком писцов, но было и некоторое количество типографских вклеек. Мадам поясняла Анне: — Раз в году в книгу вносят изменения. Раньше за таким следили сами хозяева библиотек. Теперь же королевская типография торгует вот такими листочками. Их можно разрезать на полоски и вклеивать на нужное место. Система показалась Анне не слишком удобной, тем более, что последние пару лет никто не занимался этим, и сейчас куча распечатанных данных была стопкой сунута между страниц книги. |