Онлайн книга «Черный крестоносец»
|
Из-за темноты и глухой стены дождя видимость ограничивалась несколькими футами, и мы буквально на ощупь двинулись к корме шхуны. Я перегнулся через перила левого борта, пытаясь определить местонахождение винта. Шхуна шла со скоростью не больше трех узлов – вероятно, из-за плохой видимости Флеку пришлось замедлить ход, – но все равно винт вполне мог изрубить нас на куски. И это еще мягко сказано. Сначала я ничего не увидел. Поверхность моря перестала быть спокойной, она вся покрылась бурлящей и кипящей молочно-белой пеной, но мои глаза постепенно привыкли к темноте, и где-то через минуту я смог разглядеть свободный от дождя участок гладкой черной воды под выступающим свесом кормы. Даже не совсем черной: на темном фоне сверкали и переливались фосфоресцирующие пятна. Очень скоро я сумел определить, в каком месте возникает особенно сильное волнение, из-за которого и появился этот фосфоресцирующий эффект. Именно там находился винт, и он оказался достаточно далеко от нас. Мы могли спрыгнуть за борт, не боясь попасть в воронку, образованную им. Мари спускалась первой. В одной руке она держала канистру из-под воды, а я придерживал ее за вторую руку, пока Мари не погрузилась в воду по пояс. Потом я отпустил ее. И через пять секунд тоже оказался в воде. Никто не слышал и не видел нашего бегства. Да и мы не могли наблюдать, как уплывает шхуна Флека. Той ночью капитан не включил ходовых огней. Учитывая особенности его деятельности, он, возможно, уже забыл, где находится выключатель. Глава 3 Вторник, 19:00 – среда, 09:00 После обжигающе ледяного ливня морская вода показалась приятно теплой. Волн не было, а если какая-то и вздымалась, ее сразу же разбивали лившиеся с неба потоки, и на поверхности оставалось только легкое колебание. Ветер, судя по всему, по-прежнему дул с востока, если, конечно, я правильно предположил, что шхуна шла на юг. Первые секунд тридцать я не видел Мари. Я знал, что она всего в нескольких ярдах, но дождевые брызги, отражаясь от воды, создавали плотную и непроницаемую молочно-белую завесу, и нельзя было ничего рассмотреть на уровне моря. Я дважды окликнул ее, но ответа не последовало. Тогда я сделал с полдюжины гребков, таща за собой канистру, и буквально столкнулся с Мари. Она кашляла и отплевывалась, как будто наглоталась воды, но по-прежнему крепко держала свою канистру и, судя по всему, не пострадала. При этом Мари находилась достаточно высоко над водой, значит не забыла открыть баллон с углекислым газом, прикрепленный к ее спасательному жилету. Я подался к ней поближе и спросил: – Все в порядке? – Да. – Она снова закашлялась и добавила: – Только лицо и шея… из-за дождя такое чувство, будто их оцарапали. Было слишком темно, чтобы рассмотреть, не ободрано ли у нее лицо. Но я поверил ей на слово: мое собственное лицо горело так, словно я засунул его в осиное гнездо. Это был мой промах. После того как я открыл люк и на меня обрушился дождь, нужно было вытащить из чемодана оставшуюся одежду и обмотать ею наши головы на манер банданы. Но теперь уже поздно сожалеть. Я потянулся к полиэтиленовому пакету, привязанному к моей канистре, порвал его, вытащил одеяло и накинул нам на головы. Дождь, напоминавший больше душ из гигантских градин, по-прежнему поливал нас, но хотя бы кожу удалось прикрыть. Все лучше, чем ничего. |