Книга Сирийская жара, страница 88 – Ирина Дегтярева

— Если мы с Леней будем иметь список кандидатов, надо же провести фоноскопическую экспертизу. Люди, как я понимаю, известные, значит, есть образцы голосов, выступления в прессе.

— Образец голоса американца, я думаю, мы отыщем, а вот турка и израильтянина — навряд ли. Это наши коллеги, как мне кажется. Они не засвечены на телевидении. Имен друг друга не называют, только что-то вроде псевдонимов. Если тебя волнует подлинность записи, так она подлинная. Что нам еще дает фоноскопическая экспертиза? — Ермилов включил следователя по особо важным, который неоднократно проводил эту экспертизу и прекрасно знал все аспекты вопроса. — Она частично включает психологическую и лингвистическую экспертизы. Это можно сделать отдельно. Далее, идентифицировать личности говорящих можно тогда, когда мы предоставим экспертам несколько образцов речи предполагаемых объектов. Акустическое окружение. Ясно, что запись делали не на улице. Это если слышны какие-то дополнительные шумы. Не уверен, что во время записи не глушили посторонние звуки — есть такая функция в цифровых диктофонах. К тому же соль данного пункта в том, чтобы определить, соответствует ли акустическая обстановка описанным в деле обстоятельствам. У нас нет никакого дела и даже предположения, где проводилась запись. Далее. Элементы монтажа, подлинность записи в СВР проверили. Запись подлинная, без монтажа, без изменений в записи. Ты с Говоровым изучишь запись и вычленишь показательные куски, особо выразительные, но не отражающие суть беседы в целом, тогда мы сможем отдавать их экспертам.

— Сепаратные? — переспросил Василий.

— По другому не назовешь. Иди изучай. Через два часа доложишь.

Стремительно влетев в кабинет, Вася хлопнул перед Говоровым папку:

— Леня, горим. Два часа на все про все. Ву компрене?

— Ты что французский изучил? Что это? — Леня поежился, глянув на гриф на папке. — Как будем читать, копию ведь делать нельзя?

— Вместе, — Егоров выхватил у товарища папку и переместился на диванчик в углу кабинета, похлопал по сиденью рядом. — Давай живее, по ходу все поймешь, некогда объяснять. Из нас с тобой сделали группу для работы с этим, — он постучал ногтем по папке. — Я — старший.

— Последнее мог и не уточнять, — чуть ревниво заметил Леня, усевшись рядом. — Мы как на завалинке, семечек не хватает.

— Зато нам потом на орехи достанется, если не уложимся и в срок не дадим хоть какие-то выводы о прочитанном.

Склонив головы, они читали минуты две, потом одновременно поглядели друг на друга. Леня поцокал языком, Вася потер мощный загривок и выругался. Дальше читали в молчании, даже словно бы и не дышали.

Через полтора часа Егоров заглянул в кабинет шефа.

— Нужна аудиозапись, — попросил он. — Стенограмма, конечно, хорошо, но живой звук…

Полковник достал из сейфа флешку с закрепленной на ней биркой с таким же уровнем секретности, как и на папке, и регистрационным номером. Но отдавать не торопился.

— Садись, рассказывай.

— Говорят трое. Первый из них Зам, то бишь заместитель. Я подозреваю, что это один из замов нашего Доктора. Второй, судя по репликам и уровню информированности, человек из Госдепа США. Третий, если вникнуть в его требования и под каким углом зрения он все преподносит, вероятнее всего, из Моссада. Оговорился о Голанских высотах, о том, что они ведут встречи с игиловцами, лечат их у себя в госпиталях. Однако там есть и четвертый.