Книга Дачные расследования, страница 30 – Галина Владимировна Романова, Татьяна Устинова, Татьяна Гармаш-Роффе, и др.

— Мужика убили, — прилетело ей в спину.

Тон при этом не поменялся. Виталик как про побитые морозом завязи плодово-ягодных культур сказал, так и про убитого мужика сообщил.

— Что?! — споткнулась Кира на пороге и медленно повернулась. — Какого мужика?

— Того, которого пытались ограбить. Не вышло, его и убили.

Виталик сидел за столом и без остановки таскал из вазочки вишневый конфитюр — тетка наготовила лет на пять вперед. Он всем на свете яствам предпочитал его. Без хлеба или булочек, ел ложками. Граммов по триста за утро уничтожал. И чая литр.

— Как так? Не понимаю!

Кира вернулась за стол. Села на свое место и тут же вырвала у него из рук ложку, швырнув в граненый стакан Виталика. Он из него любил чай пить — из стакана в подстаканнике.

— Рассказывай! — потребовала она, проигнорировав его обиженный взгляд.

— А что рассказывать? Я утром пошел за хлебом в пекарню. Ты же любишь булки с маком на завтрак…

Да, она любила. С детства! Витые маленькие булочки размером с ее кулачок. С маково-масляной начинкой и сахарной посыпкой. И таких больше нигде не выпекали. Только в этом дачном поселке, в пекарне Саврасовых. Основали свое дело они очень давно и исправно снабжали капризных жителей дачного поселка первоклассной выпечкой. А кто-то из жителей, вернувшись из Франции, утверждал, что таких круассанов, как у Саврасовых, даже в Париже не пробовал.

— Булок сегодня на завтрак я не обнаружила, — уколола его взглядом Кира.

— Пекарня была закрыта. Очередь выстроилась. На двери замок, и печи холодные. От них всегда поутру тепло на улицу идет.

— Что дальше? При чем тут убитый мужик и пекарня Саврасовых?

— Так Саврасова и убили. Которого из них — не знаю. Но пекарня пока стоит закрытой. Все пошли за хлебом в супермаркет. Твое печенье оттуда. Не понравилось?

Она к нему, к слову, не притронулась. Да и вообще ничего не ела за завтраком. Не было аппетита.

— В каком смысле — которого? — уточнила она у Виталика, который снова принялся жрать теткин вишневый конфитюр.

— В семье Саврасовых четверо мужчин. Отец — основатель пекарни. Двое сыновей и зять. Все они работают на него. Про зятя, правда, точно не скажу. Он часто уезжает. Но живут все в одном доме, он огромный.

— С сигнализацией, — рассеянно отметила она.

— Возможно, — меланхолично пожал плечами Виталик.

— Где убили Саврасова? — Поймав его недоуменный взгляд, она уточнила: — Все равно, какого! Где?

— Наверное, в доме. У ворот машины стояли, полиции и медиков. Только не спрашивай меня, как убили, во сколько, чем? Я не знаю. Хочешь, поговори со Степанычем, он там бегал, суетился. Теперь наверняка по дворам пойдет, с опросом. Как два года назад, когда конкурента Саврасова нашли утопленным в озере.

— Да ладно! — вытаращилась на него Кира.

В голове, с сонно перекатывающимися мыслями о собственной никчемности, на мгновение сделалось пусто и гулко, но тут же мозг принялся генерировать странные идеи, которые принято называть версиями. За минуту их сложилось три, нет, целых четыре.

По лестнице бежала так, как в детстве не бегала — через две ступеньки. Схватила с полки трикотажное платье лимонного цвета, длиною до щиколоток. Кожаные черные сандалии на все случаи жизни стояли у порога дома. Все туфли на каблуках и платформе были забыты и погребены в коробках на широких антресолях за лестницей. Через пять минут она бойко шагала в сторону дома участкового. Его служебная машина стояла у забора, Кира рассмотрела из окон второго этажа. Значит, он дома.