Онлайн книга «Танец фавна»
|
– Что это за письма? – Те самые, за которыми вас послали… Это из-за них я вынужден был убрать статью Брюсселя о «Послеполуденном отдыхе фавна». По-вашему, я думаю только о своих интересах? Нет, прежде всего я думаю об интересах читателей. А наши читатели присутствовали на генеральной репетиции, и после этого мне передали эти письма. Почитайте их. Тогда вы поймете, что я тоже отслеживаю общественное мнение. И передайте вашим русским, что французское общественное мнение для меня важнее… – Важнее денег из русской казны? – Денег, которых я уже два месяца не видел?! – Гастон Кальмет бесплатно не работает? – Гастон Кальмет знает себе цену. И заботится об интересах своих подписчиков. Которых у Le Figaro сотни тысяч и из самых влиятельных кругов. Ленуар обвел взглядом индийский храм дворца Миражей. Слоновьи хоботы качались под потолком, а сверху на всех зловеще смотрел не то Будда, не то Шива. – Господин Кальмет, Луи Лепин благодарит вас за содействие парижской полиции, – осторожно заметил сыщик. – Могу я сегодня лично познакомиться с вашими подписчиками? Вернее, с вашими подписчицами? – Вход на наш файв-о-клок для полиции закрыт. Вы же сами понимаете… – Думаю, что дело очень деликатное, господин Кальмет. Я агент Безопасности, а не просто полицейская ищейка. Здесь замешаны интересы не только вашей газеты, уж поверьте мне на слово. Кальмет верил, потому что знал, что Ленуар прав. Но как же ему не хотелось иметь дело с полицией… Однако ничего поделать с этим он, видимо, не мог. – Хорошо, приходите. Я предупрежу швейцара. Только оденьте что-то поприличнее, иначе он все равно вас не пропустит. Встречать по одежке у нашего Мориса уже в крови, – Кальмет поправил пенсне и добавил: – И передайте господину Рафаловичу, что я не планктон, чтобы обходить меня вниманием. Без Le Figaro русские все равно ничего не смогут сделать. На этом главный редактор развернулся и твердым шагом пошел к выходу. Ленуар за ним не спешил. Он медленно опустился на стоящую во дворце Миражей скамью и начал просматривать полученные письма. Их было всего три, и во всех трех письмах авторы просили отменить «Русские сезоны». Неужели все эти напыщенные фразы и официальное негодование Кальмета продиктованы только тремя письмами? Конечно нет. Редактор принес их исключительно в целях обелить свою репутацию. С тем же успехом он мог бы вытащить из правого кармана еще три письма, в которых бы выражалось противоположное мнение уважаемых подписчиков. Последнее письмо было напечатано на машинке. Ленуар развернул тонкую бумагу и пробежал глазами текст: «Не удовлетворившись своим статусом танцовщика, господин Нижинский вообразил себя хореографом. Конечно, нам говорят, что речь идет не о «Послеполуденном отдыхе фавна», как написал Стефан Малларме, а о «Прелюдии» Клода Дебюсси. Допустим. Вот только поэзия французского писателя идеально сочетается с музыкой французского композитора. В них есть то, что мы привыкли называть вкусом. То, что воспитывается десятилетиями. Зачем нарушать эту гармонию, отдавая на откуп французскую культуру русским варварам? Черно-зеленая декорация на авансцене с большими желтыми и оранжевыми пятнами… Что хотел этим сказать художник? Все ярко, аляповато и бесформенно. Какие-то тени. Какие-то контуры. И никакой перспективы. Никакой атмосферы. Даже деревья словно приклеены к вертикальному холму, на фоне которого и разыгрывается пантомима. |