Онлайн книга «Танец фавна»
|
Для того чтобы побыстрее отделаться от внимания полицейского, Гастон Кальмет подвел его к тучному господину с тяжелыми веками, лысиной и проседью в квадратной бороде, которая скрывала бабочку у него на шее. – Ваш тезка, Габриэль Астрюк, импресарио «Русских сезонов» с нашей стороны, – представил господина главный редактор Le Figaro. – А это, мсье Астрюк, агент парижской префектуры полиции Габриэль Ленуар. Удивительно, что вы еще не знакомы! И, оставив двух Габриэлей наедине, Гастон Кальмет, вооружившись, как настоящий француз, всеми видами острых ножей и слов для выживания в высшем обществе, поспешил представить пианиста приглашенным. – Если вы хотели поговорить со мной по поводу убийства русского танцовщика, имейте в виду, что официально я понятия не имею, о чем идет речь! – сказал Астрюк. Какой опытный пройдоха! Сразу понял, что перед ним не цыпленок, а птица покрупнее, которая может при желании и клюнуть. – Я очень рад нашему знакомству, мсье Астрюк. У меня и в мыслях не было докучать вам расспросами, которые выходят за официальные границы вашей компетенции и осведомленности. Астрюк глотнул шампанского и посмотрел на пианиста. Вокруг последнего уже порхал Кальмет, официанты и с десяток блистательных дам. – Моя компетенция и осведомленность не имеют четких границ. Могу сказать только одно: кто-то явно хочет сорвать наш сезон, потому что сегодня вместо этого датского музыканта здесь должны были выступать Нижинский и Карсавина, но главный театральный критик Le Figaro Робер Брюссель передал мне, что их появление на файв-о-клоке нежелательно. И вместо того чтобы обеспечивать подобающую рекламу своим протеже, в этот прекрасный день, накануне следующего спектакля, я вынужден пить шампанское и приторно улыбаться даже вам. – Насколько мне известно, вы давно создаете репутацию «русских» и «итальянских сезонов». Почему же ни Брюссель, ни Кальмет не прислушались к вашему мнению? – спросил Ленуар, с полуприкрытыми веками разглядывая публику. – Робер не прислушался? Нет, Робер тут ни при чем. Он один из советников Дягилева. Как он мог написать что-нибудь против русского балета? Этот человек давно и успешно со мной работает… – Вы хотите сказать «работает на вас»? Астрюк еще раз глотнул шампанского и посмотрел на Ленуара. – Если бы он работал на меня, а не на Le Figaro, то в газете вчера вышла бы статья другого свойства. К сожалению, влияние очень похоже на свободу: оно имеет срок годности и заканчивается там, где начинается влияние другого человека. Вы знаете, свобода не терпит пустого места, и существует только мгновение, когда ее поборники сформулируют «от чего» и «для чего» нужна эта свобода. Так же и влияние существует только до того момента, пока объект влияния не найдет себе новый источник вдохновения его поступков. – Вы думаете, что вас сместили с пьедестала, мсье Астрюк? – Меня? Меня очень сложно сместить. Я обладаю определенным весом, – похлопал себя по животу французский импресарио «Русских сезонов». – Однако еще никогда столь странная реакция Кальмета не заставала врасплох ни меня, ни Брюсселя. Для такого рода влияния нужны очень большие связи. Очень большие. – Астрюк вытянул пять пальцев своей руки вперед, а потом сжал их в кулак. – А теперь, если у вас больше нет вопросов, мне пора откланяться: я бы не хотел показываться на публике с тайным агентом больше пары минут. Репутация, знаете ли… |