Книга Иван Царевич и серый морг, страница 119 – Янина Корбут

– Какие последователи? – опешил я.

Сафронов молчал, переводя взгляд с окна на свои руки и назад. Я терпеливо ждал, переваривая услышанное.

– Ох, так в двух словах и не расскажешь. Пётр, Ленин отец, работал здесь, в больнице. С будущей женой, Линой, он в Москве познакомился. Вроде как отбил её у жениха, подробностей он не рассказывал. Но что-то там у Лины с кавалером не заладилось, и она к Петру сюда приехала. Как раз на экскурсии по городу ногу сломала, и он за ней долго ухаживал. Так и осталась. Очень красивая была женщина. Но непростая – из семьи староверов. Они быстро поженились, и она стала понемногу втягивать его во всё это травничество, возила его к своим, на хутор в Подмосковье. Он стал интересоваться нетрадиционной медициной. Говорил, что родители жены открыли ему какие-то тайны. И потихоньку стал лечить. Люди к нему потянулись. Он заготавливал все снадобья на собственные деньги. Даже издал какую-то брошюру для онкобольных. Потчевал их картофельными проростками и ещё какими-то каплями. Это сейчас мы все более продвинутые – чего только не купишь в магазине или аптеке. А в те годы это считалось настоящим мракобесием. Если бы узнали – его сразу выгнали бы из медицины. Впрочем, так и случилось. Кто-то написал на него кляузу, но Петя сам ушёл. Сказал, что хочет по-настоящему помогать людям, а не следовать протоколам.

– Это смелый шаг для того времени.

– Это дурость. Ну, лечил бы себе потихоньку, зачем было рвать все связи с миром. Уехал в эту свою глушь…

– В какую глушь?

– Он с женой и маленькой Леной решил основать своё поселение. Забрались в глушь, стали там дом строить. К тому времени родители жены умерли, оставили кое-какие деньги. В том доме он принимал больных, многим помогал.

– Где находилось это поселение? – зачем-то спросил я, хотя подсознательно уже знал ответ.

– Говорю же: в лесу. Там когда-то была деревня, Турбицино, кажется, но потом местные построили новые дома, ближе к реке. А Турбицино забросили. Вот Паша и выкупил землю за бесценок. Денег у них было достаточно, они построили там ещё несколько срубов.

На мой вопрос, откуда у них были деньги, Сафронов пожал плечами:

– Во-первых, они продали дом в черте города. Этот дом ему родители на свадьбу подарили. Во-вторых, эти больные и их родные что-то да платили. К тому времени, как произошла трагедия, там уже жило несколько семей.

– Им не запрещали?

– Официально они просто занимались земледелием. Даже какие-то ягоды собирали и сдавали. Никого не трогали, законы не нарушали. Самое интересное – Петя реально спасал людей. Я приезжал к нему. И я, и твой отец – мы пару раз были там. Хотели понаблюдать за жизнью этих отшельников. Честно говоря, меня очень просили родители Пети. Они надеялись, что он одумается, вернётся в медицину. Они хотели для своих сыновей лучшего, тратили последнее, работали как проклятые, выучили, и такой поворот… Петя отравился, брату его с такой фамилией была закрыта дорога в медицину.

– А можно подробнее? – не выдержал я. – Вы уже столько раз сказали про отравление, но я так и не понял, что там случилось.

Сафронов отвернулся от окна, подошёл к столу и налил себе воды из графина с шишковидной хрустальной пробкой.

– Я сам мучаюсь этим же вопросом. Что случилось? А случилось то, что все жители поселения собрались за общим столом. Праздник какой-то был… То ли Яблочный Спас, то ли ещё что. И выпили компот с ядом белладонны. Это потом следователи установили. Долго бы они там пролежали, если бы не совпадение. Бабушка и дед Лены забирали внучку на летние каникулы и в тот день привезли назад. Они и нашли всех мёртвыми за столом. В живых осталась одна девчушка, совсем ребёнок, ей лет пять было. Она сделала только один глоток и побежала гулять, в больнице её смогли откачать.