Книга Иван Царевич и серый морг, страница 22 – Янина Корбут

– Секреты хранить умеешь?

– Стараюсь, – честно признался я, а сам вспомнил, что секретами со мной делился только Суслик, а они у него не то чтобы сильно секретные. Но в целом я хотел бы считать себя приличным человеком.

– Старается он… Ладно. Уважаю за честность. Мне вот что покоя не даёт: в его вещах, ну, парашютиста этого, был медальон. В куртке за подкладку провалился. Я случайно нащупал.

Сева полез в карман джинсов и достал какой-то кругляшок. Я аккуратно взял его рассмотреть поближе:

– Что это за медальон? Золото?

– Не, обычный металл. Просто интересная гравировка. Вот тут, смотри. Я чего и взял – из любопытства. Кажется, это знак богини Мокоши. Я раньше увлекался символикой.

– Мокошь и Мокошь. А что тут интересного? В смысле, где секрет?

Сева закурил и выпустил дымовой столб куда-то вверх. Он уже заметно раскис, ослабел и глянул на меня осоловелыми глазами, словно прицениваясь: можно ли мне рассказать.

– В конце лета жмурика из заброшки привезли. Он там повесился. Я чего его запомнил – одет был так причудливо: какие-то панталоны, сверху платье бабское. Подумал сначала, что у меня уже глюки от переработки, но нет. На шее у него была цепочка. Золотая, толстая такая.

Сева замолчал, снова полез за фляжкой, а я нетерпеливо спросил:

– И что там с цепочкой?

– Было заметно, что кто-то сорвал с неё кулон. Колечко болталось. Такого же темноватого металла, как этот медальон. Там, на колечке, даже что-то выгравировано было. Какие-то штрихи, полосочки. Вот бы сейчас проверить…

– А куда она делась, цепочка эта? – осторожно спросил я, зная, что ответа не получу.

И точно. Сева недовольно дёрнул плечом и хмыкнул:

– Спроси что полегче. Может, родные забрали. Не помню, это же давно было. Я на следующий день в отпуск на две недели ушёл и окончания той истории не застал. Но раз жмура в платье опознали, значит, жена или кто там у него был, всё-таки нашлась.

Я промолчал, хотя про себя подумал, что Сева врёт: он был жутко любопытный, непременно сунул бы нос в это дело. Тем более такой необычный труп не мог оставить его равнодушным. Странно, что я про ту историю не слышал. А про цепочку – так и вообще смешно: её он явно сразу же прибрал к рукам. Не продал, так оставил себе. Наши поговаривали, Сева не только барыжит, но и коллекционирует предметы, найденные у покойников: необычные брелоки, зажигалки, бижутерию.

Я слышал, как Жаба рассказывала кому-то на корпоративе, что в начале девяностых они частенько находили при криминальных трупах и драгоценности, и солидные пачки денег. Уверен, всё найденное они забирали себе. Если, конечно, не являлись какие-нибудь парни кавказской национальности и не требовали вернуть нажитое непосильным трудом. Сейчас делать это открыто было уже не принято. Наоборот, каждый санитар, включая меня, боялся, как бы с него не спросили что-то, чего при покойнике не было. Потом доказывай, что ты не верблюд. Так что обыскивать карманы трупов я не любил и уж точно не понёс бы домой ничего из найденного.

Всё так же пребывая в глубокой задумчивости то ли от находки, то ли от спирта, Сева машинально сунул медальон в карман и отправился домой – я это заметил, но ничего не сказал. Но буквально через пару минут после того, как он свалил, а я уселся смотреть телевизор, в окошко постучали.