Книга Иван Царевич и серый морг, страница 24 – Янина Корбут

– Нет, им всё-таки надо объяснить…

Пока я пытался рассмотреть, кто это, Суслик уже кинулся в атаку. А тот, кто выскочил из кустов, кинулся от Суслика. Видимо, не зная, что в другой стороне его ждёт длинный железный забор.

– Да стой ты! – вопил Суслик.

Приятель загонял соперника сосредоточенно, как вепрь – обречённую жертву. Парнишка заметался, пытаясь отыскать лаз, и ему это почти удалось: в одном месте прутья были разогнуты, вытоптанная дорожка вела к лавочке, на которой по вечерам курили подростки из соседних домов. Но убегавший не учёл, что дыру постоянно и безуспешно пытались заварить и рядом валялся железный прут. Об него парнишка и споткнулся.

– Ату! – восторженно заревел приятель и схватил его за капюшон толстовки. Тот обречённо свесил руки, а Суслик подтянул парня ближе к фонарю, чтобы рассмотреть.

– Оставь, не надо, – попросил я, на ходу доставая сигареты.

– Не, ну а чего он уши клеил? Севу они, видите ли, ищут. А сам стырить что-то хотел. Отвечай, хотел стырить? У матушки сумку так стянули. Она на остановке с соседкой трещала, оглянулась, а такой вот гад улепётывает с её авоськой. У, козлина…

Суслик непроизвольно сжал кулаки, и я подумал, что он сейчас точно наваляет этому типу в капюшоне. И потом его мамаша заяву на нас накатает. Суслик тут не работает, а меня сразу вычислят, ещё и из универа турнут.

Я медленно подошёл к жертве Суслика и поднял руку в примирительном жесте. Парнишка дёрнулся, словно я хотел его ударить. Это был явно не один из моих ночных гостей. Те показали себя борзыми и уж точно не стали бы шугаться.

– Тихо-тихо, мы не кусаемся, – успокоил я жертву Суслика, одним пальцем подцепив его капюшон.

Если честно, был уверен, что это случайный малолетка, который хотел покурить в кустах. Но то, что произошло дальше, заставило меня отступить на шаг назад. Суслик пробормотал: «Мочалка?!» – и сплюнул. Мой друг казался обескураженным, если по отношению к нему можно употребить это высокопарное слово. А я молча смотрел на девушку с длинными каштановыми волосами и глазами зеленовато-бутылочного цвета. Под фонарём они блестели как кошачьи и даже отражали свет.

– Как тебя зовут? – растерянно спросил я.

– Какая разница? – фыркнула девчонка, разом обретя уверенность.

– А… что ты делала возле морга?

– Гуляла.

– Сомнительное удовольствие, – удивлённо заметил я.

– Кому как. Мне вот нравится. Хожу подышать воздухом, здесь река рядом.

– Чего тогда убегала?

– Так этот боров кинулся на меня как ненормальный. Первый порыв человека с инстинктом самосохранения – бежать от этого чучела.

– Э, ты следи за языком! – Суслик явно охренел от такого напора. Я, признаться, тоже. Какое-то время мы с девчонкой (я к тому времени уже понял, что она примерно моя ровесница) оценивающе смотрели друг на друга.

– Ладно, мне пора, – заявила она.

– Вообще-то тут по ночам бывает опасно. Всякая гопота отирается. Может, проводить? – предложил я.

Ночная гостья ничего не ответила, просто покачала головой и быстро зашагала в сторону остановки. Порывистый ветер бросил нам с Сусликом в лицо горсть первых дождевых капель, и я понял, что надо возвращаться в морг.

Через день я услышал, как Сева что-то бурно обсуждает с заведующей в её кабинете. Ну как бурно… На повышенном шёпоте. Слов я не разобрал, но вышел он от неё раскрасневшимся.