Книга 160 шагов до тебя, страница 42 – Соль Решетникоф

– Это наше дело, синьора Сандра. А внучке вашей мои самые искренние пожелания, – с наигранной вежливостью произнес он, и принялся отвешивать поклоны, словно артист, только что закончивший выступление.

– Табак знает, что вы не поделили! Ведь как жопа и штаны всегда вместе!

Бабушка толкнула Энцо под локоть:

– Давай, зайди, мы тебя в порядок приведем, иначе мать тебе еще добавит. Ассоль, чего стоишь, как на похоронах? Веди же его в дом!

Под впечатлением от случившегося я снова чувствовала, что обстоятельства загоняют меня в угол, и я не в силах что-либо изменить. Посмотрела на Энцо. От кривой улыбки шрам над губой был заметен еще лучше:

– Сделаешь мне кофе? Только мне американо. Где можно руки помыть?

В голову пришла вдруг мысль, что мне трудно будет понять того, кто пьет американо. У него уже не тот вкус и аромат. Анька бы уже, конечно, прокомментировала, как связан этот напиток с его взглядами на жизнь и характером.

Я указала на ванную, достала ему чистое полотенце и направилась к кофе машине. Бабушка с Беатой сидели на диване в дальнем углу комнаты и о чем-то секретничали. До меня долетели лишь обрывки их шепота:

– Перестань! Сын за отца не отвечает. Ты не можешь приписывать ему то, о чем не знаешь наверняка. Это все слухи и ничего больше.

– Так почему бы тебе не рассказать ей, кем на самом деле являются его дед, его отец? – Беата бросила на меня взгляд, полный сожаления и тревоги.

– Это ничего не изменит. Я не хочу, чтобы она меня потом в чем-то винила, – возразила ей бабушка.

Я наблюдала за Беатой, которая поднялась, направляясь к столу, и громко сказала:

– Давай я сама отрежу хороший кусочек для синьорино Массакра.

Я слышала, как Энцо вышел из ванной и скрипнул кожаным креслом в гостиной.

Ирма вернулась к виниловым пластинкам, вытащила одну из них, и минуту спустя из проигрывателя полилась песня группы Ганз энд роузез “Милое моё дитя”.

Я взяла ложечку из ящика, насыпала сахар в кофе, захватила салфетку и понесла все Энцо. Но он сидел с закрытыми глазами и двигал руками в такт музыке, словно играл на гитаре.

– Держи! – громко сказала я, протягивая ему чашку.

Открыв глаза, он схватил меня за руку так, что я пролила немного кофе на кожу кресла:

– Какая же ты классная сегодня! – Энцо взял чашку и поставил ее перед собой на журнальный столик. Я вытирала салфеткой кофе с кожаного дивана, и он снова сжал запястье, притягивая к себе – Послушай, Лео просил меня кое-что тебе передать. Пока мы там по-мужски говорили.

Я дернула руку:

– Отпусти!

Но он сжал ее еще крепче:

– Знаешь, что он сказал? А? «Мой лучший друг Энцо, конечно, не такой красавчик, как я. Но, если ты дашь ему шанс, он сделает все, чтобы ты была счастлива». – Он откинулся в кресло и нервно рассмеялся.

Я отшатнулась от него:

– Тогда расскажи, почему же вы с ним подрались?

– Вам, женщинам, не понять! – в его голосе звучало раздражение.

– Да пошел ты! Весь День рождения мне испортил! – прорычала я и побежала наверх в свою комнату.

Бабушка окликнула меня:

– Милая, все хорошо?

Нет! Все хуже некуда! Сама ввязалась в это дурацкое гадание и теперь получила то, о чем даже не мечтала. Бог, видать, вовсе не хочет, чтобы мои мечты осуществились.

Щелкнув замком, я закрыла комнату на ключ, залезла под одеяло. Очень хотелось спрятаться от мира, который сейчас грозил мне пальцем вместо того, чтобы принимать в теплые объятия.