Книга 160 шагов до тебя, страница 43 – Соль Решетникоф

Похоже, я уснула. Меня разбудил голос бабушки за дверью:

– Девочка моя, не оставляй меня одну в этот вечер. Я успела разогреть ужин.

Впервые слышу, что Сандра вдруг признается, что боится одиночества. А говорят, что люди не меняются!

Я прошмыгнула мимо нее в ванную. Смыла с лица макияж вместе с разочарованием от неудавшегося праздника в честь моего восемнадцатилетия. Что ж, буду искать утешения в бабушкиных объятиях, в надежде, что сегодня Лео все-таки придет за прощением.

Спустилась вниз, где бабушка уже накрыла стол на двоих.

За окном полчища тяжелых темно-серых облаков пленили заходящее солнце, обещая зимнюю бурю.

К дому Риты подъехало белое такси и затихло, а уже через пару минут в его сторону по дорожке быстрым шагом шел Леонардо с большим черным рюкзаком за спиной. За ним семенила Рита. Подойдя к машине, они быстро, неуклюже обнялись и поцеловались на прощание. Рита что-то сказала внуку, он кивнул. Прежде, чем сесть в машину, Лео бросил взгляд на наш дом.

И у меня защемило сердце. Что происходит? К чему эта спешка? Ведь он должен был уехать на фестиваль только через полтора месяца! А как же фиолетовая лагуна? А дельфиний танец любви?

Ко мне вернулось чувство, которое я испытала в тот день, когда потеряла родителей – вакуум в голове и неспособность что-либо понимать.

– Ба… Ты видела?! – я мешком упала на стул.

– Что случилось? – бабушка посмотрела в окно. Но там уже никого не было.

– Он куда-то уехал! В спешке! И даже не попрощался со мной!

– Моя хорошая! – она обняла меня сзади. – Любовь всегда наполовину горькая пилюля. Все наладится, поверь мне. Тот, настоящий, он никогда от тебя не уйдет.

– Наладится! Только не у меня! – глотала я слезы. Бабушка с сердитым лицом протянула мне салфетку.

– Даже самые глубокие сердечные раны можно вылечить повседневными делами, свежим воздухом и… этими фаршированными артишоками! – она открыла крышку и с аппетитом вдохнула. Но ничто сейчас не могло заменить мне Леонардо! Я закрыла лицо ладонями и разрыдалась.

Сандра закрыла крышку, приблизилась ко мне и крепко обняла за плечи:

– Сейчас мы посмотрим, что хорошего произошло сегодня в мире. Поужинаем и пойдем спать. А завтра будет все по-другому. Вот увидишь. – Ба прижалась своей щекой к моей и добавила – Кажется, я старею. Совсем сентиментальной стала!

Она взяла со стола пульт, включила телевизор и принялась разливать оставшееся в бутылке шампанское по фужерам. Но, уставившись в экран, спустя несколько мгновений уже не заметила, как пена убегала из бокала.

Я подняла взгляд на телевизор и уставилась в мелькающие на экране фотографии Бруно Фрати, Алессандро Де Анджелис, Дуччо и Винченцо Массакра, деда и отца Энцо, и, наконец, моего Леонардо. Из того, что я успела разобрать, всего в нескольких шагах от нашей кондитерской произошла стрельба. Погибли двое. В полицию позвонили соседи, когда услышали выстрелы.

Что в доме Бруно Фрати вместе со старшими Массакра делал Леонардо мне было не известно.

В этот день, как из ящика Пандоры, на меня сыпались все новые и новые беды.

* * *

Когда я закончила рассказ о своей неудавшейся любви, Энн потрясла бутылку, чтобы убедиться, что в ней не осталось больше ни капли вина:

– Печально, Фасолина, и даже запить нечем. Но чудится мне, – а ты мою чуйку знаешь! – что ты с ним еще встретишься.