Книга Красные скалы английской Ривьеры, страница 79 – Хельга Мидлтон

«Ах, как все ужасно! Именно сейчас, когда надо полностью собраться и мобилизоваться, я даже чай не могу толком заварить!»

Она отерла слезы и громко высморкалась. Поставила на поднос кружки, вазочку с печеньем и, проходя за спинкой дивана, где сидели отец и Дороти, обернулась на телевизор. В нем шел старый американский черно-белый фильм «Дневник Анны Франк».

Эйлин поставила поднос на край письменного стола, взяла карточку с именем «Аманда» и приписала внизу: «Узнать: вела ли дневник после смерти матери?»

– А это еще зачем? – удивилась неугомонная Оливия.

– Когда мама умерла, психолог, которая мной занималась, велела все, что случилось за день, записывать в дневник. Это один из приемов психотерапии. Он позволяет выговориться и таким образом выпустить из себя страхи и негатив.

Эйлин проснулась и, пожалуй, первый раз с тех пор, как приехала домой, позволила себе поваляться в постели. Правда, воспоминание о том, почему не надо спешить и почему никто в нетерпении не топочет рядом и не пытается лизнуть тебе нос, опять кольнуло в груди горькой иглой утраты, но Эйлин заметила, что эта боль уже не вызывает слезы. Уже хорошо.

Стараясь не смотреть вниз и не искать глазами то, что привычно десять лет подряд крутилось, вертелось, веселилось и демонстрировало свою бесконечно беспредельную любовь, она окинула комнату взглядом. Хорошая комната. Просторная, светлая. Любимый, еще бабушкин, секретер. Эйлин приспособила его под туалетный столик. В нем была масса ящичков и отделений для письменных нужд позапрошлого века. Семейная реликвия. В нынешнем же, даже лэптоп в секретер не помещался, но зато мелочи девичей жизни: тюбики с помадами, тушь, кисточки и флаконы – находили каждый свое место, как когда-то конверты, бумага и перья. Правда, косметикой Эйлин пользовалась нечасто, и потому секретер в основном стоял закрытым, демонстрируя миру красоту деревянной резьбы на его крышке.

«Надо бы перевесить эту гребаную доску так, чтобы с кровати ее не было видно, – подумала девушка. – Неправильно просыпаться на работе. Господи! Работы еще – начать и кончить, а расследование не сдвигается ни на йоту. Ну и черт с ним».

Ей вдруг стало весело. Она увидела лицо профессора Адамса, когда она говорит ему, что не написала дипломную работу.

– Интересно, а такое вообще в истории Оксфорда когда-нибудь случалось? Трудно представить, – сказала она уже вслух и отбросила в сторону одеяло.

* * *

Дороти сидела за большим столом, занимающим всю середину кухни. Перед ней стояла кружка остывшего чая, а по обе стороны от кружки лежали поваренные книги.

– Хорошо спалось? – спросила она падчерицу, поднимая очки на лоб и слегка прищуриваясь, меняя фокус взгляда.

– Нормально. У нас опять званый ужин? – Эйлин кивнула в сторону книг.

– Не совсем. В субботу возвращаются Мартин с Нэнси. Она так много и подробно описывала чудеса кулинарного искусства круизных поваров, что мне тоже захотелось приготовить что-нибудь эдакое.

– Как в субботу? Уже две недели прошло? Я и не заметила.

Дороти улыбнулась:

– Думаю, они тоже. Сделать тебе кофе?

– Я сама.

Дороти вернула очки на переносицу и взялась за карандаш. Составление списка продуктов – дело серьезное.

– Можно, я с тобой поеду отовариваться? – Эйлин села к столу.

– Конечно, только рада буду. Вдвоем веселей.