Книга Красные скалы английской Ривьеры, страница 83 – Хельга Мидлтон

Эйлин по-прежнему молча слушала.

– Лиз вела себя как взрослая женщина. Говорила на взрослые темы. Она умела тонко, по-женски проявить сочувствие. Я мог с ней говорить обо всем. Мы много говорили о Нине. Однажды я не сдержался и расплакался у Лиз на плече. Она утешала меня, как маленького. Я и чувствовал себя в ее руках снова маленьким мальчиком. Она гладила меня по голове, по плечам, а в следующую минуту уже расстегивала мою ширинку. Она, как яд из раны от укуса змеи, отсосала мою боль.

– Да уж, та еще змейка… И ты, значит, как мальчик-подросток, с несовершеннолетней девочкой закрутил роман? Где было любовное гнездышко? Здесь, в мастерской твоей жены, или на втором этаже паба?

– И здесь, и там, и у меня дома, когда родители Нины забирали Аманду к себе. Лиз была очень сексуальна, но еще больше, чем секс, она любила деньги. У нее все было рассчитано. Сначала совратила меня, потом начала шантажировать.

– Шестнадцатилетняя нимфетка СОВРАЩАЕТ взрослого вдовца. Прямо заголовок для «Торбэй-экспресс». Не смешите, мистер Рой. Не произносите эту фразу перед присяжными. Это я вам как адвокат советую.

– Я чувствовал, что добром это не кончится. Я пытался прекратить связь. Клянусь! Но она вцепилась в меня мертвой хваткой. Я понял, что пока мы рядом, она будет до бесконечности тянуть из меня деньги и эмоции.

– И ты решил от нее избавиться?

– Да. Но не тем способом, о котором ты думаешь.

– Каким?

– Она мечтала уехать из Торки. Все время рассказывала про отца-узурпатора. Ей хотелось жить не на Английской Ривьере, а на настоящей, Французской. Где-нибудь в Ницце или Каннах. Кинофестивали, звезды, красные дорожки. Я предложил ей помощь с устройством на работу. У меня школьный друг в «Северной короне» служит. Один из администраторов. Обещал помочь с устройством на круизный корабль. Она загорелась. Даже в Портсмут съездила. Прислала мне селфи из джакузи в ВИП-каюте. Она умела себя рекламировать.

– Это я знаю.

Он пропустил мимо ушей ремарку Эйлин. Он был весь там, в воспоминаниях.

– Все закончилось, когда я поймал ее на продаже наркотика одному из клиентов у меня в пабе. За все время наших отношений я так и не понял, откуда у нее деньги. И тут меня как стукнуло – только наркоты в моем заведении не хватало. Зная ее характер, я не хотел шума на работе. У нее и так смена заканчивалась. Все остальные ребята, включая мою дочь, оставались в пабе обслуживать банкет. Она, видно, решила, что мне «приспичило», и забралась ко мне в машину, готовая отдаться. Даже кофточку уже почти до конца расстегнула. Я сказал ей, что дома никого нет, и велел ей ехать туда. Сам поехал впереди и все время следил в заднее зеркало. Она ехала позади, как на веревочке. Ни на фут не отставала. Говорю же, она была страшно сексуальной.

– И что? Трахнул, вместо того чтобы уволить?

Эйлин чувствовала, как в ней закипает волна ненависти к этому полному любви к себе негодяю. Она поглядывала на стол, где среди продуктов по-прежнему лежал большой кухонный нож. Так вдруг захотелось его схватить, да и вонзить прямо в центр фартука.

– Кто-то знал в пабе, что ты уезжал?

– Я босс, никому не отчитываюсь. Уехал-приехал.

– Что потом?

– Я решил, что мы можем договориться. Она бросает торговлю, а я устраиваю ее как можно скорее на работу вдалеке отсюда. Она готова была бросить школу и даже не доучиваться последний класс. Хотя сначала мы планировали, что она начнет работать через год, когда закончит школу. Дома мы поскандалили. Я вырвал у нее из рук сумку. Хотел забрать все пакетики с этой гадостью и выбросить их. Я уже был на пути к туалету, когда она как кошка повисла у меня на спине. Сработал солдатский рефлекс. Нас ведь в армии как тренировали: захват снизу под колено напавшего, постараться схватить за волосы, сорвать со своей спины, пригнуться, дернуть, перекинуть через себя, чтобы поставить лицом к себе, и… Она упала на спину. Оттолкнулась от меня ногами с такой силой, что ее пронесло по паркету коридора. Она въехала головой в мраморную доску основания камина. Моментально натекла лужа крови, но Лиз была жива, лежала на полу и стонала. Я пошел в ванную за аптечкой. Меня самого колотило. Я не помню, как долго умывался, но когда я вернулся в комнату, ее уже не было, только куртка с окровавленным воротником валялась около входной двери. Я вышел из дому. Машины тоже не было. Она сама уехала. Видно, травма, как часто бывает с травмами головы, была несерьезная, но кровообильная.