Онлайн книга «Глубокие тайны Клиф-Хауса»
|
– И из этого ты делаешь вывод, что он за тобой шпионил? – Ну да. Вернее, нет. Если бы он шпионил, то старался делать это незаметно. Например, увидел, куда я свернула, а сам проехал бы дальше, якобы своей дорогой. Но он этого не сделал. Он нагло и демонстративно приперся на стоянку «Тихой обители». – Если приперся – значит, ему от тебя что-то надо. Если до сих пор не нашел, что искал, – значит, объявится еще раз. Эйлин, не мне тебя учить – он же на машине. Запомни номер, остальное я беру на себя. Интересно, что он знает. Ведь зачем-то он вертится около тебя. – Вот и я пытаюсь понять, что ему надо. Да прекрати ты маячить. У меня от тебя голова кружится. – У меня тоже. Но я думаю, что моя голова кружится от голода, – пожаловалась Оливия. – Пошли посмотрим, что в холодильнике есть. В холодильнике нашлось немногое: полдюжины яиц, кусок сыра и одинокий слегка привядший помидор. – Супер. Все что надо для омлета, – обрадовалась Эйлин. – Ну, я могла бы составить список и подлиннее, но и так сойдет, – откликнулась Оливия. – Где у тебя сковородки? – Уже не у меня, но думаю, что Нэнси вряд ли поменяла локацию кухонных прибамбасов. – Да, на меня она тоже не производит впечатления отчаянной домохозяйки. Не чета Дороти. Та, если бы не супружеский долг, спала, наверное, на кухне. Подруги рассмеялись, и Эйлин достала сковороду из ящика под плитой. – Кстати, как им живется в Испании? Ты их так и не навестила? – продолжала задавать вопросы Оливия. – Все некогда. Сама знаешь – новая работа, новый дом, бойфренд. – О, бойфренд – это отдельная тема. Кстати, как он? – вскинулась Оливия. – Ты же сама сказала: отдельная тема. В принципе, все нормально, но… – Ой! – Оливия аж подпрыгнула на стуле и перегнулась через стол. – Что «но»? Ну, признавайся! – Да все в порядке. Он добрый, заботливый. Цветы, как ты знаешь, каждую субботу дарит. Но… – Ну? – Оливия не могла скрыть любопытства. – Что-то в этой ритуальности есть нездоровое. Ты так не думаешь? Как-то мы привыкли, что цветы – это праздник, что-то особое в жизни, какой-то знак внимания. Нельзя же оказывать знаки внимания по расписанию каждую субботу. – Слушай, а ты не спрашивала, может, он еврей? Может, голос предков велит ему соблюдать Шаббат? А что? Вполне возможно. Ты не проверяла? Ну, там, внизу? У него прибор не подрезан? – Оливия расхохоталась, закинув голову назад и демонстрируя роскошный набор зубов – все тридцать два, как на рекламе зубной пасты. – Ты совсем, что ли, обалдела, Оливия?! Прекрати! Я такие вещи даже с пьяных глаз не обсуждаю, а уж с утра… Доставай тарелки. Омлет готов. – Как скажешь, как скажешь. Оливия была так голодна, что, прежде чем отодвинуть опустевшую тарелку, вытерла ее кусочком хлеба. – Хорошо. Теперь о деле, – произнесла она, насытившись. – Что говорит полиция? Эйлин тоже покончила с едой и теперь держала чашку кофе меж ладоней, как будто грелась об нее. – Пока только то, что они ждут ответа лаборатории на предмет ДНК обоих останков. – То есть ты хочешь сказать, что у них есть подозрение, что младенец и мужчина – родственники? – Оливии явно нравилась такая версия. – Эта версия допустима только в том случае, если обе смерти наступили примерно в одно время. Возможно, тридцать – тридцать пять лет тому назад. В конце восьмидесятых – начале девяностых годов. |