Онлайн книга «Глубокие тайны Клиф-Хауса»
|
– Все молодеешь. – Не так быстро, как твои подружки. – Женщина, как и многие представительницы этой профессии, не привыкла лезть за словом в карман. Пройдя сквозь помещение паба, вышли на крытую веранду. Там стояли три или четыре столика. В этот час все они были пусты. – Тут будет нешумно, – сказал он, отодвигая для Оливии стул. «Старая школа, – подумала она. – Соблюдает манеры. Наверное, сам не курит, но зажигалку с собой носит». – Так вам кофе? – спросил он. – Я передумала. Если можно, я бы выпила чаю. Зеленого. – Кто бы сомневался! Такие, как вы, себе во всем отказывают ради красивого отражения в зеркале. А зря. В мире существует масса вещей вкусных и приятных. Он направился назад в общий зал к стойке бара. Она смотрела ему в спину. Что-то в нем было фальшивое, но что – она не могла уловить. Наверное, его манера говорить. Эта развязность, за которой люди обычно прячут душевную рану или комплексы. Он быстро вернулся и не успел устроиться за столиком напротив Оливии, как официантка внесла поднос с запотевшим высоким стаканом светлого пива, одиноким чайничком и непарной к нему чашкой. – Вы меня заинтриговали, – промолвил Эрик и отхлебнул пиво. Тонкая полоска пены осталась у него на усах. Он облизнулся. – Извините. Наша встреча произошла так спонтанно. Я – Оливия. – Она протянула ему через стол руку. Он ее пожал, чуть привстав над стулом. – Эрик. – Я знаю. Эрик Батлер. Я вас искала. – И нашли. Что дальше? – Дальше… вы меня извините, но вы звено в цепи моего поиска. Она вытащила из-под стула свой рюкзачок, немного в нем порылась и достала конверт. В конверте была та самая фотография Надин с Джеммой и Эриком. Она положила ее перед Батлером. – Расскажите, кто здесь изображен и что вы знаете об этих женщинах. Он мельком взглянул на фото и откинулся на спинку стула. – Как к вам попала эта фотография и что вы, собственно, от меня хотите? Его слегка шутливый, слегка развязный тон изменился. В нем появилась горечь. – Все не так загадочно, как может показаться. Фото я нашла в семейном архиве, когда разбирала дом после смерти бабушки. «Дай Бог здоровья бедной Габби. Я не имею в виду ее преждевременные похороны», – промелькнуло в голове. – Теперь, после ее кончины, я осталась совсем сиротой. Мама давно умерла, а папа, – она повернула ладони к своему лицу, – папа у нас был марокканским моряком. Поматросил, так сказать… Но, как я поняла из семейных рассказов, у меня должна быть тетя. Случайно узнала, что она работала в Бристоле в госпитале. Мне удалось разыскать вот эту женщину, – Оливия ткнула пальчиком в фото, – она и сказала мне, кто мужчина на этой фотографии. – Даже не помню, когда это фото было сделано. Да, тетушка ваша была та еще птичка. А эта, – он кивнул в сторону пальчика, все еще указывающего на Джемму, – эта была полиция нравов. Мне нравилась Надин. Да что там нравилась! Я был по уши влюблен в нее. Надин была восхитительная. Очаровательная. Непредсказуемая. Эта дура рядом с ней была просто синий чулок. Но она все время вклинивалась между нами. Даже здесь на фото стоит в середине. Она была одинока и, наверное, ревновала. Однажды напилась и стала говорить про Надин всякие гадости. Якобы Надин от меня что-то другое надо. А что может быть надо молодой, красивой девушке от такого же парня? Я, как видите, тоже был неплох собой. |