Онлайн книга «Глубокие тайны Клиф-Хауса»
|
– Согласен, – кивнул он, – кладбище – это место для проявления любви, но другого сорта. Хотя… не вижу разницы. Покойным должно быть приятно знать, что живые продолжают оставаться живыми. Она оставила замечание без ответа. – Ты написал: «Надо увидеться». Вот я и ответила, где ты можешь меня увидеть. Не бегать же мне в полицию каждый раз. Сам сказал, там много лишних глаз и ушей. Или, может быть, нам где-нибудь в пабе усесться? На публичный показ, так сказать. – Эйлин, не передергивай. Я ничего не собираюсь скрывать. Я сегодня же объясню Хлои, что наш с ней брак был ошибкой. Да, моей ошибкой. Я готов нести ответ. Слава богу, детей нет и делить нам нечего. Как пришел к ней с чемоданчиком, так с ним и уйду. – Твое право, но… – Что «но»? – Окончание одних отношений еще не означает сиюминутное начало других. Если ты планируешь стать свободным человеком, это твое решение и твое право. Но… Я просто хочу тебя предупредить, что если ты думаешь вступать в новые отношения и строить их со мной, то я… как бы это сказать… я не готова… – Ты хочешь сказать – «пока» не готова? – Нет, я вообще не готова. Джим, мне 27 лет, если я пойду на новые отношения, то с перспективой строить семью, рожать детей. – То есть ты хочешь сказать, что я не подходящий генетический материал? – Ей показалось, что в его голосе прозвучала нотка обиды. – Нет. Я совсем не это имела в виду. Не ерничай. Я думаю, что, когда уйдет острота новизны и отношения станут более… – она пощелкала пальцами в поиске правильных слов, – «бытовыми», что ли, то наша семейная жизнь будет невыносимой. – Почему? – Потому что мы оба выбрали себе профессии, которые занимают все наше время и все наши мысли. Нам законом положено сидеть за двумя разными столами в противоположных сторонах зала суда. Наши выводы и доводы – всегда полярные. Как ты себе представляешь нашу совместную жизнь? После шести часов слушания тяжбы, споров и доказательств, брошенных в адрес друг друга, мы выходим из здания суда, садимся в одну машину, едем домой, ужинаем, сидим рядышком на диване, смотрим телек и в одиннадцать ноль-ноль дружно ложимся в постель. Ты читаешь материалы одного дела, я – другого. – Да. Именно так я себе и представляю нашу совместную жизнь. Не вижу в ней ничего плохого. – Плохое в ней только одно. Это утопия. Ни ты, ни я никогда не сможем отделить мух от котлет и работу от жизни. Эти мухи будут виться над нами как над трупом. И любовь постепенно превратится в труп. – М-да. Учат же вас на юрфаке ораторскому искусству. Ничего не скажешь. И, главное, место ты нашла для объяснения подходящее. Так сказать, и похоронила, и надгробием привалила. – Джим, я не хотела тебя обидеть. Я правда очень, очень тебе благодарна. Ты подарил мне, наверное, лучшую ночь в моей жизни, но я трезво смотрю на вещи. Много лучших ночей быть не может. Давай оставим память о ней как лучшее из того, что мы будем помнить. – Посмотрим. Я не сдаюсь так легко. Оба помолчали. Она наклонилась и положила его букетик у основания камня. АННА ЛИДИЯ КОЛД 1972–2005 Спи с миром. Мы любим тебя Муж и дочь – Надеюсь, ты назначил такое срочное свидание не только для того, чтобы поставить меня в известность о желании развестись. – Нет. Я узнал еще кое-какие подробности о твоей тете. – Я, собственно, и поспешила сюда, потому что оказалось, что толком ничего не знаю не только о ней, но и о своей матери. Вот, смотри, – она протянула руку к надгробному камню, – я даже не знала год ее рождения. Знаю, что умерла, когда мне было десять, и это все. Удивительно, как в семье никто ее никогда не вспоминал. |