Книга Темные воды Венеции, страница 32 – Юлия Евдокимова

– Вроде нет.

– Приглядись, и обязательно встретишь. Это название есть во всех кварталах – сестьери, это имя встречается 18 раз на крохотных улочках, в 2 дворах, 5 крытых переходах… ну и так далее. Все просто. Это «складская улица», где когда-то давали кредиты и наливали вино. Но от этих заведений остались лишь названия.

– И где мы сейчас находимся?

– А это уже бакаро. В «бакари» подавались настолько «приличные» вина, что ценились эти заведения весьма высоко, о них упоминали Карло Гольдони, Рихард Вагнер, такие бары существовали только в Венеции, и, как ты можешь убедиться, существуют и сейчас. Сюда приходят выпить вина с недорогими закусками – сардинами, фрикадельками, пюре из трески на хлебе, жареными шариками моцареллы.

Бармен принес еще два бокала и поставил на столик тарелочку с жареным сыром, на котором блестели боками маринованные анчоусы и отдельно тарелочку с жареными рыбешками и прочими мелкими морскими обитателями.

Саша хрустела рыбкой, креветками, крохотными осьминожками, запивала вином горячий расплавленный сыр в кляре, который идеально оттеняла терпкость анчоусов.

– А это моцарелла в карете.

– Что???

– Mozarella in carrozza. Но это не чисто венецианское блюдо, оно пришло с юга, из Неаполя, и прижилось. Черствый хлеб, моцарелла и кляр. Вкусно?

– Угу, – прошамкала Саша с набитым ртом. – А про тень он что сказал?

– Это тоже венцианская традиция. Название «un ombra»– буквально «одна тень» произошло от традиции охлаждаться белым вином в невыносимо жаркие летние венецианские месяцы. Но нам пора. Исторически-гастрономический перерыв закончен!

Девушка с сожалением оглядела пустые тарелки и бокалы, вздохнула и поплелась за карабинером. Венецианская жизнь, спрятанная от туристов в переулочках, начинала ей нравится.

Профессор появился через пять минут после их возвращения. Его сопроводили в комнату для допросов, а Саша с капитаном встали за двусторонним зеркалом.

Она бы не сказала, что профессор Бирри – привлекательный мужчина. Слишком худощав, седые, начинающие редеть волосы. Но при этом он выглядел подтянутым и спортивным, явно из тех, кто бегает каждое утро по Фондаменте Нова или где-то ближе к кампусу университета.

– У него карманы зашиты, – зашептала Саша.

– Ничего удивительного, так делают многие, кто хочет подчеркнуть фигуру, никаких выпуклостей и ничего не топорщится.

– Век живи, век учись, – пробормотала девушка, всегда распарывающая карманы, зашитые на пальто и брюках. В конце концов, для того они и существуют, а тут вон оно что, силуэт важнее!

Бледность профессора подчеркивали желтая рубашка и шелковый оранжевый галстук.

– Франт!

Лимонные бабочки маркиза совершенно не раздражают, а этот мужчина сразу вызывал неприязнь.

– Ты просто уже записала его в убийцы. Тихо, слушаем.

– Профессор, – сказал карабинер, садясь напротив. – Надеюсь, вы не возражаете против нескольких вопросов.

– Нисколько. – Бирри ослабил галстук, расстегнул верхнюю пуговицу.

– А он волнуется, – снова прошептала Саша.

– А ты бы не волновалась на его месте?

– Студенты знали о вашем романе с Олесей?

– Я не в курсе.

– Вам было все равно?

– Дело не в этом. Это все не важно. Я просто не мог без нее жить. Вы никогда не чувствовали такого, офицер?

Кто бы не смог жить без меня, – подумала про себя Саша, – или это одержимость и ни к чему хорошему не приводит? Пожалуй, все должно быть в меру. Но на мгновение она позавидовала погибшей девушке. Пусть та меняла мужчин, как перчатки, но как минимум один из них не мог без нее жить…