Книга Картина с убийством, страница 20 – Юлия Евдокимова

* * *

Через час Саша входила в двери бара «Sensi» в самом центре городка. Дама в возрасте в джинсах и теплом свитере помахала ей из-за дальнего столика.

— Вы прекрасно описали себя, Алессандра, я сразу вас узнала. Рада знакомству. — Лоретта протянула руку. — Но прежде, чем мы с вами начнем разговор, рекомендую выбрать десерт. Это самая знаменитая кондитерская Ассизи, мне повезло, что живу в соседнем доме. А вот фигуре — нет. — Стройная дама явно напрашивалась на комплимент. — Этот бар не зря называется «Чувства»!

Саша помнила свои прежние встречи с умбрийскими сладостями, после них она два дня на еду смотреть не могла. А впереди ждал ужин! Но нечто, похожее на штрудель, под названием роччата выглядело так аппетитно! Теплый аромат — только из печи, а начинка из сухофруктов, какао и яблок так старалась выбраться из тонкого песочного теста, где ей не хватало места… И девушка не устояла.

— Правильный выбор! — Улыбнулась Лоретта. — Чисто умбрийский десерт.

— Штрудель?

— Роччата. От старинного, ныне не употребляемого слова «perrocciare» — крутить. Он пришел сюда еще в средние века с лангобардами, да так и прижился. И обязательно возьмите marocchino!

Саша вернулась к стойке и повторила название. Женщина у кофемашины кивнула и через пару минут поставила блюдце, в него большую чашку, в которой слоями устроились эспрессо, горячий шоколад и вспененное молоко.

— Родственник сразу и капуччино, и латте, диабет после такого обеспечен, — бурчала девушка, надеясь, что внутренности от мароккѝно не слипнутся. Отпила глоток восхитительно ароматного, насыщенного, согревающего напитка, расплылась в блаженной улыбке, отпила второй, потом третий….

— Я же говорила! — довольно закивала искусствовед. — Ох, вы хотели поговорить со мной о чем-то важном, а я тут о сладостях! Но разве можно устоять, согласитесь!

— Соглашусь! — Саша рассказала Лоретте о пропавшей картине, взяв слово ни с кем не делиться этой информацией. И показала похожую картину в интернете.

— Я видела эту картину, дорогая Алессандра. — Задумчиво сказала Лоретта, — Сами понимаете, к кому еще синьор Ломбарди мог обратиться за консультацией!

— А синьор Фальетти, купивший у него картину?

— Нет, не обращался. Думаю, синьор Ломбарди показал ему мое заключение, и оно полностью устроило.

— Вы не знаете, куда картина могла пропасть после смерти Фальетти?

— Откуда же мне знать, дорогая.

— А кто изображен на картине, вы знаете?

— А вот это знаю.

Сашины глаза загорелись.

* * *

Бедняге Бернардино ди Бетто не повезло. Мало того, что он был маленького роста и немного глуховат, мало того, что его картины высмеивали другие художники, ему не повезло и в личной жизни.

Художника всегда был слаб здоровьем. Небольшого роста, болезненного телосложения, он умер в 59 лет, но это лишь приблизительный возраст, потому что дата его рождения нигде не зафиксирована.

— То есть никто не знает, когда он родился?

— Нет, дату рождения не установили.

— Может, его спустили на землю инопланетяне, не зря на многих его фресках облака выглядят точь-в-точь как НЛО!

— Алессандра, вы же серьезная девушка, как заверила меня Симона, — рассмеялась Лоретта. — Так вот, дата его смерти известна. Если бы он прочитал, что написал в своей «Истории» Сигизмондо Тицио, приходской священник церкви Сан-Винченцо в Порта Камолия, то был бы счастлив. После насмешек, которые годами сыпались со всех сторон, несмотря на прекрасные фрески в Умбрии и Риме, его наконец назвали «celeberrimus pictor» — известнейший художник! Представляете, Пинтуриккьо приглашали для росписи дворцов Борджиа, Киджи, Гонзага, д’Эсте, но так и не признали коллеги…