Книга Ни любви, ни жалости, страница 46 – Ая Сашина

— Поехал за вами.

— Зачем? – огромные глаза начинают странно светиться.

Через секунду понимаю причину этого странного явления. Слезы быстро заполняют её глаза.

Демид

Без слов притягиваю Сапегу к себе и крепко обнимаю. Она будто только этого и ждала. Прячет лицо у меня на груди. Зарывается носом в свитер. Слышу, как надрывно всхлипывает.

— Т-ш-ш-ш… Не плачь! – внутри такое чувство, что если она заплачет по-настоящему, то сам не выдержу. – Что случилось? Это твоя мама попала сюда?

— Да. Мама, - поворачивает голову, прижимается ко мне щекой, глубоко вдыхает воздух, стараясь успокоить эмоции.

Обнимаю еще сильнее. Знаю, что она сейчас чувствует. Беспомощность… И это отвратительно. Невыносимо.

— Что с ней?

— Астма. Сердечная.

Я знаю, что такое астма, но про сердечную астму слышу впервые.

— Что это?

— Это лишь… как следствие. Вообще основное - это проблемы с сердцем.

— Это… лечится? – осторожно спрашиваю, заранее боясь ответа.

— Можно помочь. Но нужна операция. Нужно нормальное обследование, - её голос становится всё тише и безнадежнее. – Нужны деньги.

Поднимаю голову к потолку, тихо выдыхая. Главное, что лечится. Значит, надежда есть. Только сейчас понимаю, что мы стоим прямо посреди полупустого фойе, где снуют немногочисленные люди и с любопытством на нас посматривают.

— Идем отсюда.

Хочется на свежий воздух. Хочется вдохнуть глубоко-глубоко, чтобы вытолкнуть из себя смрад этой больницы.

Вероника медленно отступает от меня, и мы, не глядя друг на друга, направляемся к выходу. Едва ли не бегом.

— Такси вызову, - говорю, доставая телефон и присаживаясь на скамейку.

Сапега тоже опускается рядом. Не касаемся друг друга. Хотя безумно хочется, чтобы Вероника вновь прижималась ко мне. Хочется ощущать удары её сердца. Но момент упущен. Наступает какой-то тупняк. Приходит неуверенность не только в себе, но и вообще в том, что происходит. Словно странный сон.

— Спасибо, что не бросил меня, - Ника, будто очнувшись, вздрагивает, поднимается на ноги. Смотрит на меня сверху вниз. – Боже… - разглядывает мое побитое лицо. – Завтра же… Как мы будем в гимназии? – ведет ладонью и по своей израненной щеке.

— Я разберусь! – зубы сжимаются от злости. Вероника права. Шуток завтра предстоит услышать немало. Но плевать на то, что коснется меня самого. Напрягает больше то, что будет касаться Сапеги.

— Демид… - Вероника смотрит на меня сейчас так, что хочется продать душу дьяволу, лишь бы убрать это выражение из ее глаз. – Не порти свою жизнь из-за меня. Не связывайся больше с Рылом. И завтра… Не нужно разбираться. Я сама постою за себя. Я научилась.

Глупая… Какая же ты, Сапега, глупая… Обнять её хочется еще сильнее. Не могу бороться с этим желанием. Встаю и снова притягиваю к себе. Не сопротивляется. Обнимает в ответ. Жмется, как маленький взъерошенный воробей.

На телефон приходит сообщение о том, что приехало такси.

— Машина уже здесь, - смотрю за шлагбаум. – Нам пора.

Отпрыгивает так быстро, что не успеваю удержать.

— Нет. Я на автобусе. Езжай. Спасибо тебе еще раз! - она уже делает шаг, чтобы направиться в противоположную сторону, но на этот раз успеваю среагировать. Хватаю её за рукав куртки.

— Никаких автобусов. Вместе! – рявкаю громче, чем нужно.

И, удивительно, но Вероника не спорит. И не спорит даже тогда, когда беру её ладонь в свою.