Книга Ни любви, ни жалости, страница 47 – Ая Сашина

В такси тепло. Хорошо. Вероника в моих объятиях. Тихо играет музыка. Хочется, чтобы дорога не заканчивалась. Но всё хорошее заканчивается быстро. Расплатившись, вновь оказываемся на промозглом холоде. Смотрю на окна квартиры друга. Горит свет. Черт бы всё побрал… Почему Гай вернулся? Я так надеялся, что его еще не будет дома.

— Почему ты не уехал? – Ника смотрит на огни удаляющегося за поворотом такси. – Извини, я не могу пригласить тебя к себе. Там бабушка, Верочка… Они и так сегодня переживали очень. Испугались. Не до гостей, - объясняется лихорадочно.

— Я всё понимаю. И тебе нужно отдохнуть. Дай еще несколько минут. Потом уйду.

Вероника тоже всё понимает. Сама шагает ко мне. Укрываю её полами куртки, пряча от всего мира.

Демид

Отец, конечно, ждет моего появления. Я не успеваю и слова сказать, как он начинает свой монолог. Однако умолкает на полуслове. Видит мое лицо.

— Красавец! – произносит высокомерно.

— Спасибо. Я знаю, - сегодня мне по барабану его нотации. Пусть говорит всё, что хочет. Я устал. И всё, чего хочу сейчас, это просто упасть на свою кровать и вырубиться.

— Стоять! – рычит, когда иду к лестнице, чтобы подняться к себе в комнату.

— Можно завтра? – я даже голоса не повышаю. Просто нормально спрашиваю. Надеюсь на то, что отец хотя бы раз в жизни войдет в положение и отложит свои воспитательные процессы на следующий день.

Но мечты остаются мечтами.

— С кем подрался?

— Ты не знаешь, - бросаю тело на диван, подпираю голову рукой.

— Где это произошло?

— Не волнуйся, не в гимназии. Лилечке Павловне краснеть за меня не придется ни перед кем.

— Причем здесь Лиля?

— А… Ты за меня переживаешь? Извини, не сообразил, - всё-таки не могу удержаться от сарказма.

— Демид!

— Можно я пойду спать? Честно, нету сил.

— Нельзя. Еще раз спрашиваю, что за драка произошла? Ты же знаешь мое отношение ко всему этому.

— То есть, зная твое отношение, мне нужно было позволить одному уроду обижать беззащитных девчонок, одна из которых пока даже в школу не ходит?

Молчит. Наверное, хочет сказать, что проблему можно было решить иным способом.

— Иногда, кроме силы, до человека не доходит, - опережаю его мысль.

Надо же… Его взгляд даже как будто бы теплеет.

— Надеюсь, обойдется без последствий! – наконец бросает тихо.

— Для тебя? Или для меня?

— Оба варианта. Оппоненту сильно досталось? Побои вдруг снимет… - размышляет.

— Не снимет.

— Тебе самому нужно бы это как-то зафиксировать. Для подстраховки.

— Даже не подумаю, - поднимаюсь. Хватит с меня этой чепухи. Из мухи делает слона.

— Ты мог бы предупредить репетитора, что не явишься на занятие, - отец не собирается останавливаться.

— Совершенно о ней забыл, - это правда. В голове все мысли были только о Веронике.

— Вот это мне и не нравится. Совершенно. Ты забиваешь на то, что важно! Ты делаешь, что тебе вздумается! Пора прекратить это!

— В смысле? – замираю посреди гостиной. Задницей чувствую, что нужно готовиться к наказанию, над которым так тщательно думал отец.

— Я долго думал, взвешивал все «за» и «против»… Но своим поведением ты лишь подталкиваешь меня к принятию этого решения, - разглагольствует, упиваясь своей важностью.

— Какое еще решение? Можно сразу к делу?

— Я переведу тебя в другое учебное заведение. Специально для юношей. Со строгой дисциплиной. С уклоном не только на образовательный процесс, но и на моральное воспитание. В общем на то, чего, как я заметил, твоя гимназия дать тебе не может.